После занятий Джеймс поспешил обратно в гостиную Гриффиндора. По пути стягивая с себя школьную мантию, вбежал по ступенькам в спальню. Переоделся в жилет и парадную мантию, пригладил волосы водой, критически оглядел себя в зеркале и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал снова вниз, чтобы встретиться с отцом.

Гарри ждал его вместе с Невиллом у портрета сэра Кэдогана.

- Хорошая была схватка! - говорил Кэдоган, небрежно прислонившись к раме своей картины и демонстративно размахивая мечом. Он разговаривал с Невиллом, который выглядел крайне смущенным. - Я все это видел своими глазами. Битва состоялась прямо здесь. Боллокс Хамфрис его звали, и он сражался как одержимый. Погиб, конечно, но был благороден как тысяча королей. Кстати, его внутренности вывалились прямо там, где вы стоите, но он продолжал размахивать своим мечом. Силища у него была побольше, чем у горного тролля. Эх... хороший был человек. Храбрый!

- Эй, Джеймс, мы здесь! - громко позвал Невилл, когда мальчик появился в коридоре. Гарри и сэр Кэдоган посмотрели в его сторону. Гарри улыбнулся, оглядывая сына с ног до головы.

- Твоя мама будет рада узнать, что ты надевал эту мантию.

- Честно говоря, я в первый раз достал ее из чемодана, - признался Джеймс, смущенно улыбаясь.

Гарри кивнул:

- И после сегодняшнего вечера она снова окажется в чемодане, не так ли?

- Гарантирую.

- Вот и умница, - признал Гарри, и они с Джеймсом направились к лестнице.

- Подождите! - закричал Кэдоган, пряча меч в ножны и появляясь в центре своей картины. - Говорил ли я вам о битве Красных магов? Бойни кровавей эти стены еще не видели! Это случилось как раз у подножия этой лестницы! Обязательно расскажу в следующий раз! Удачи вам!

- Кто это? - спросил Джеймс, оглядываясь через плечо.

- Ты еще узнаешь его, - ответил Невилл. - Наслаждайся своим невежеством, пока еще можно.

Пока они шли, Джеймс слушал, как отец рассказывает Невиллу о текущих событиях в Министерстве. Были арестованы несколько лиц, участвовавших в операции с поддельными порталами. В предгорьях завелось слишком много троллей, и министерство усилило патрули, чтобы не дать глупым созданиям проникнуть на магловскую территорию. Новый министр, Локациус Кнапп, готовился выступить с речью о расширении торговли с азиатскими волшебными общинами, в том числе насчет снятия запрета на ковры-самолеты и каких-то «духов».

- Другими словами, - вздохнул Гарри, - все более или менее так, как всегда. Вспышки недовольства то тут, то там, мелкие заговоры и склоки. Политика и бумажная работа.

- Ты так говоришь... - Невилл криво улыбнулся, - словно мирное время - довольно скучная работа для мракоборца.

Гарри усмехнулся:

- Пожалуй, ты прав. Я должен быть благодарен, что моя работа недостаточно интересная. По крайней мере, большинство вечеров я провожу дома с Джинни, Лили и Альбусом, - тут он взглянул на Джеймса. - И эта командировка в качестве посла дала мне возможность увидеть моего мальчика на его первой неделе в Хогвартсе.

- И насколько я знаю, он был в кабинете МакГонагалл всего один раз, - мягко заметил Невилл.

- Ого! - сказал Гарри, по-прежнему глядя на Джеймса. - А из-за чего?

Невилл поднял брови на Джеймса, как бы говоря «тебе слово».

- Я... э-э... разбил окно.

Улыбка Гарри немного уменьшилась.

- Я с нетерпением жду рассказа о том, как это произошло, - задумчиво произнес он. Джеймс почувствовал на себе взгляд отца, словно тот был и рад, и сердит одновременно.

Они подошли к гостеприимно распахнутым дверям. По коридору уже плыли восхитительные запахи.

- Вот мы и пришли, - сказал Невилл, пропуская Гарри и Джеймса вперед. - Американцы живут здесь. Мы отдали им большую часть юго-западной башни, которую временно оборудовали зоной отдыха, гостиной, кухней и обеспечили всем необходимым персоналом.

- Звучит неплохо, - сказал Гарри, осматривая пространство.

Гостиная была, по сути, довольно маленькой, с круглыми стенами, высокими потолками с грубыми балками, небольшим каменным очагом и только двумя очень высокими узкими окнами. Однако, американцы, не сидели сложа руки. На полу лежали ковры из медвежьих шкур, а на стенах висели яркие разноцветные гобелены, расположенные над каменной лестницей, которая спиралью вилась в центре комнаты. Трехэтажный книжный шкаф был забит гигантскими томами, до которых можно было добраться лишь с помощью шаткой лестницы на колесиках. Самой удивительной деталью, однако, была умопомрачительно сложная конструкция из медных шестеренок, шарниров и зеркальных линз, которая свисала с потолка, заполняя верхнюю часть комнаты, и очень медленно двигалась. Джеймс с восхищением и изумлением уставился на нее. При движении вся конструкция издавала едва слышный скрип и щелчки.

- Вы видите перед собой мое устройство преобразования дневного света, мой мальчик, - сказал Бен Франклин, выходя из большого арочного проема под винтовой лестницей. - Это одна из вещей, абсолютно необходимых мне всякий раз, когда я отправляюсь в длительное путешествие, несмотря на то, что его чертовски трудно упаковать, а уж про его настройки я вообще молчу.

- Оно замечательно, - воскликнул Невилл, тоже завораженно глядя на медленно вращающуюся сеть зеркал и колес. – А что оно делает?

- Позвольте мне продемонстрировать, - с нетерпением сказал Франклин. – Конечно, оно лучше всего работает при дневном свете, но даже звезды и луна в яркую ночь могут обеспечить неплохое освещение. Вечер, такой как этот, должен отлично подойти. Дайте-ка подумать...

Он подошел к потертому кожаному креслу с высокой спинкой, осторожно сел и сверился с таблицей на стене:

- Третье сентября, да... Луна в четвертом доме, сейчас... дайте подумать... примерно четверть восьмого. Юпитер приближается к заключительному этапу... м-м-м...

Пока Франклин бормотал что-то, он достал палочку и начал тыкать ею то там, то тут, приводя в движение свое устройство. Сначала, развернулись одни детали конструкции, другие, наоборот, сложились, освобождая место. Потом заскользили зеркала, расположившись позади вращающихся групп линз, которые многократно увеличивали их. Щелкнули шестеренки, заходили взад-вперед. Все устройство, казалось, медленно кружилось в танце, пока Франклин управлял им своей палочкой, очевидно, производя при этом какие-то вычисления в голове. И по мере движения, внутри конструкции что-то стало формироваться. Между зеркалами возникли призрачные лучи розоватого света, тонкие, как карандашная линия, превращая пылинки в крошечные частички огня. Десятки лучей вспыхивали, вращались, в конечном счете образуя сложный геометрический узор. А затем, в середине узора замерцали очертания фигур. Джеймс восторженно наблюдал, как из цветного света вылепливаются крошечные планеты. Вращаясь по орбитам, они оставляли за собой слабые дуги. В самом центре уплотнялись два больших шара, в которых Джеймс узнал солнце и луну. Солнце было шаром розового цвета, и его ореол распространялся на несколько футов вокруг. Луна, меньшая по размеру, но более твердая, походившая на серебряный квоффл, поровну разделенный на светлую и темную стороны, медленно поворачивалась. Все небесные тела величественно вращались и переплетались между собой, драматически освещая медное устройство и разливая восхитительные узоры света по всей комнате.

- Ничто так не оздоровляет, как естественный свет, - сказал Франклин. - Собранный здесь, через окна, а затем сконденсированный в тщательно настроенной сети зеркал и линз, как вы сами видите. Свет фильтруется при помощи моего собственного оптического заклинания для большей ясности. Конечный результат перед вами. Отлично подходит для глаз, крови и для здоровья в целом.

- И в этом секрет вашего долголетия? - затаив дыхание, спросил Гарри.

- Ну разумеется, это лишь малая часть, - отмахнулся Франклин. - В основном я использую его для чтения по ночам. Это ведь веселее, чем свет факелов, - он поймал взгляд Джеймса и подмигнул.

В дверях появился профессор Джексон. Джеймс заметил, как его взгляд скользнул с Франклина на световое зрелище над головой, на лице профессора отразилось выражение усталого презрения.

- Мне сказали, что ужин уже накрыт. Может, пройдем в столовую, или мне приказать принести его сюда?

Вместе с Гарри, Джеймсом, Невиллом и представителями Министерства, за ужином присутствовала большая часть преподавательского состава Хогвартса, включая профессора Карри. К ужасу Джеймса, профессор магловедения рассказала Гарри об успехах Джеймса на футбольном поле, заверив его, что она будет работать над их развитием в полной мере.

Вопреки подозрениям отца еда была удивительно разнообразной и приятной. Первым блюдом был гумбо мадам Делакруа. Она сама подала его к столу, каким-то чудом не пролив ни капли, несмотря на свою слепоту. Еще любопытнее было то, что она управляла половником с помощью палочки из барбариса, сучковатой и устрашающе длинной, наливая суп в каждую тарелку на столе, пока она сама смотрела в потолок и что-то монотонно бормотала. Блюдо было очень острым, густым, с кусочками креветок и колбасы, но Джеймсу оно понравилось. Затем появились свежеиспеченные булочки и несколько видов джемов, включая нечто вязкое и бурое, что Джексон определил, как яблочное повидло. Мальчик осторожно попробовал его на краешке булочки, а затем намазал солидную порцию на оставшийся кусок.

Основным блюдом было каре ягненка с мятным желе. Джеймс не считал его типичной американской едой и тут же прокомментировал это.

- Нет такого понятия как американская еда, Джеймс, - заметил Джексон. - Наша кухня, как и наш народ, просто совокупность различных мировых культур, из которых мы происходим.

- Это не совсем верно, - вмешался Франклин. - Я уверен, что бесспорно нашими можно считать пряные крылышки «баффало».

- Мы их попробуем сегодня вечером? - с надеждой спросил Джеймс.

- Приношу свои извинения, - сказал Франклин, - Довольно трудно собрать ингредиенты для таких вещей, если не обладаешь уникальными способностями мадам Делакруа в магии вуду.

- Это действительно так? - поинтересовался Невилл, накладывая себе еще порцию мятного желе. - И что же это за способности, мадам?

Мадам Делакруа взяла себя в руки, одарив профессора Франклина пренебрежительным взглядом, хоть и была слепа:

- Стаг'ик попг'осту не знает, что говог'ит. Мне лишь известно об источниках, с котог'ыми он не так хог'ошо знаком, поскольку больше интег'есуется машинами и техникой.

В первый раз за все время улыбка Франклина казалась ледяной.

- Мадам Делакруа скромничает. Возможно, вы уже знаете, что она одна из ведущих специалистов нашей страны по частичной трансгрессии тела. Вы ведь знаете, что это такое, Джеймс?

Джеймс не имел ни малейшего представления, и все же что-то в молочно-белом взгляде мадам Делакруа заставило его промолчать. Франклин пристально смотрел на него, ожидая ответа. Наконец Джеймс покачал головой. Но прежде чем Франклин успел объяснить, заговорил Гарри:

- Это просто означает, что у мадам есть, так сказать, иные способы передвижения.

- «Иные способы» – это мягко сказано... - захихикал Франклин. Джеймсу стало не по себе, когда он услышал это хихиканье. В нем было что-то мерзкое. Он заметил, что Франклин опустошал уже третий бокал вина. - Подумайте об этом, Джеймс. Частичная трансгрессия тела, можете себе представить? Это значит, что бедная, старая, слепая мадам Делакруа может создать свой образ, отослать его во внешний мир, собрать необходимые предметы и даже вернуть его вместе с ними назад. И вся прелесть в том, что тот образ, который она создает, больше не бедная, не старая, и совсем даже не слепая женщина. Я прав, мадам?

Делакруа невидящим взором уставилась куда-то поверх плеча Франклина, и выражение ее лица уже не скрывало сильный гнев. Потом она улыбнулась точно так же, как в день прибытия американцев, и ее лицо преобразилось.

- О, мой дог'огой пг'офессор Фг'анклин, вы г'ассказываете такие сказки, - сказала она, и ее странный французский акцент казался еще сильнее, чем обычно. - Мои способности не столь велики, как вы г'овог'ите, и они гог'аздо слабее тепег'ь, когда вы видите пег'ед собой стаг'уху. Если бы я по пг'авде могла сделать такое, то я вг'яд ли появилась бы в том виде, в котог'ом сейчас пег'ед вами.

С ее словами напряженность в комнате исчезла, и раздался смех. Франклин натянуто улыбнулся, но позволил себе забыть об этом.

После десерта Гарри, Джеймс и остальные хогвартцы снова удалились в комнату отдыха, где «преобразователь дневного света» Франклина воспроизвел миниатюрную мерцающую версию Млечного Пути. Его серебристое сияние разливалось по комнате, и Джеймсу даже казалось, что он чувствует его на своей коже. Джексон предложил взрослым по маленькому бокалу коктейля после ужина. Невилл едва прикоснулся к нему. Сакарина и Рекрент сделали по крошечному глотку и и натянуто улыбались. Гарри поднес бокал к свету, посмотрел сквозь его янтарную жидкость и залпом осушил. Он прищурился и покачал головой, а затем вопросительно посмотрел на Джексона, не в силах произнести ни слова.

- Немного превосходного Теннесси с небольшой щепоткой пепла ведьмы, - объяснил Джексон.

Наконец Гарри поблагодарил американцев и пожелал им спокойной ночи.

Возвращаясь по темным коридорам, Гарри шел, положив руку на плечо Джеймса.

- Хочешь остаться со мной в гостевой комнате, Джеймс? - спросил он. - Я не могу гарантировать, что смогу увидеться с тобой после сегодняшнего вечера. Завтра я весь день буду занят, у меня встреча с американцами. Нужно проследить, чтобы наши друзья из Департамента Международных отношений не создали «международный инцидент», а потом я снова уеду домой. Что скажешь?

- Конечно хочу! – мгновенно согласился Джеймс. - Где находится эта комната?

Гарри улыбнулся:

- Смотри, - тихо сказал он, останавливаясь посреди коридора. Он развернулся и стал прохаживаться взад-вперед, задумчиво глядя в тусклый потолок.

- Мне нужна... отличная спальня с парой кроватей для меня и моего сына.

Джеймс недоуменно уставился на отца. Прошло несколько секунд, пока Гарри продолжал ходить туда-сюда. Казалось, он чего-то ждал. Джеймс уже собирался спросить его, что все это значит, как вдруг услышал внезапный шум. От стены за его спиной донесся тихий скрежет и гул. Джеймс обернулся как раз вовремя. Каменная кладка изменилась и раздвинулась, образуя огромную дверь, которой мгновение назад здесь не было. Гарри взглянул на сына, понимающе улыбнулся, протянул руку и открыл дверь.

Внутри была огромная комната с несколькими двухъярусными кроватями и эмблемами Гриффиндора на стенах, шкафом с чемоданом Гарри и школьной одеждой Джеймса, и с полностью оборудованной ванной. Джеймс стоял в дверях, безмолвно открывая и закрывая рот.

- Это Выручай-комната, - объяснил Гарри, плюхаясь в низкое мягкое кресло. - Не могу поверить, что никогда не говорил тебе о ней.

Джеймс приготовился ко сну, однако, его отец просто переоделся в джинсы и свитер и умылся в раковине.

- Мне нужно ненадолго выйти, - сказал он Джеймсу. - Сегодня после ужина профессор Франклин попросил меня встретиться с ним наедине. Он хотел обсудить кое-что помимо завтрашней официальной встречи.

Что-то в тоне Гарри подсказало Джеймсу, что отец все же предпочитал частный разговор официальной встрече.

– Обещаю, что это ненадолго, и я просто в соседнем коридоре, где поселили американцев. Позавтракаем утром вместе, ты и я?

Джеймс радостно кивнул. Он все еще не решался рассказать отцу о своем полном провале на стадионе для квиддича и был счастлив отложить эту новость как можно дольше.

Когда Гарри ушел, Джеймс лежал на втором ярусе кровати, размышляя о событиях вечера. Он вспомнил внезапную грубость Франклина, так удивившую его. С ним произошла почти такая же перемена характера, как и с королевой вуду, мадам Делакруа, когда она улыбнулась. Мысли о мадам Делакруа напомнили Джеймсу о том, как она подавала гумбо вслепую, управляя половником с помощью своей жуткой черной палочки, ни разу не пролив ни капли.

Джеймс понял, что слишком переполнен впечатлениями, чтобы уснуть. Он соскользнул с кровати и стал беспокойно ходить по комнате. На дне шкафа стоял открытый папин чемодан. Джеймс мельком заглянул туда, потом остановился и присмотрелся внимательнее. Он знал, что это было, но был удивлен, что отец привез ее с собой. «Для чего он взял ее сюда?» - подумал Джеймс. Наконец, он протянул руку к чемодану и вытащил отцову мантию-невидимку, разворачивая во всю длину ее гладкую тяжелую ткань.

Сколько раз юный Гарри Поттер исследовал территорию Хогвартса, надежно спрятавшись под этой мантией? Джеймс слышал много историй и от отца, и от дяди Рона с тетей Гермионой, чтобы понять, что такую возможность нельзя упускать. Но куда пойти?

Джеймс на мгновение задумался, а затем улыбнулся широкой озорной улыбкой. Он накрыл себя мантией, как делал это раньше в тех редких случаях, когда Гарри позволял ему поиграть с ней. Джеймс исчез. Мгновение спустя дверь Выручай-комнаты, казалось, открылась сама по себе, медленно поворачиваясь на своих огромных петлях. Затем снова закрылась, тихо и осторожно.

На цыпочках Джеймс направился к комнатам представителей Альма Алерон.

***

Джеймс успел пройти лишь половину коридора, когда впереди что-то мелькнуло. Миссис Норрис, ужасная кошка Филча, метнулась через проход, пересекавший коридор в двадцати футах от мальчика. Джеймс остановился, у него перехватило дыхание.

- Разве ты не должна уже помереть, кусок старого, дырявого ковра? - прошептал он, проклиная свою удачу. Хуже того, неподалеку послышался голос самого Филча.

- Правильно, моя дорогая, - сказал он нараспев. - Не позволяй этим маленьким стервецам сбежать. Преподай им урок, чтобы весь их мышиный род дрожал от страха.

Тень Филча скользнула в коридор, покачиваясь по мере того, как он приближался.

Джеймс знал, что он невидим, но не мог избавиться от желания затаиться у стены. Мальчик протиснулся в узкое пространство между дверью и рыцарскими доспехами, стараясь дышать как можно тише. Потом выглянул из-за доспехов.

Филч показался из-за угла, неуклюже ковыляя.

- Они нашли убежище, мое золотце? - спросил он у невидимой миссис Норрис. Старик сунул руку в карман и вынул оттуда серебряную фляжку. Сделал большой глоток, вытер рот рукавом, а затем снова закрутил колпачок. - Они где-то рядом, моя дорогая. Давай, ищи.

Две мыши бросились в соседний коридор, петляя и уворачиваясь, когда оказались у ног Филча. Миссис Норрис набросилась на них, но мыши метнулись прочь, устремившись вдоль стены в ту же сторону, где прятался Джеймс. Миссис Норрис с рычанием последовала за ними. К великому огорчению Джеймса, мыши шмыгнули под доспехи и забрались под края невидимой мантии. Их холодные лапки пробежали по голым пальцам Джеймса, затем они остановились у него между ног, принюхиваясь, будто почуяли укромное местечко. Джеймс попытался вытолкнуть их из-под мантии, но они отказывались убегать.

Миссис Норрис сосредоточенно кралась по коридору, подергивая усами. Она присела у основания доспехов, вытянула лапу, пошарила там и замерла в нескольких дюймах от мантии-невидимки. Она огляделась вокруг, сверкнув глазами, чувствуя, что мыши где-то рядом, но не видя их.

- Только не говори, что эти глупые животные сумели провести тебя, дорогая, - сказал Филч, ковыляя по коридору к ней.

Джеймс наблюдал за миссис Норрис. Она уже сталкивалась с мантией-невидимкой раньше, много лет назад. Джеймс знал эти истории, рассказанные ему тетей Гермионой и дядей Роном. Может, кошка помнила ее запах. А, может, чувствовала самого Джеймса, его тепло или запах, или стук его сердца. Она подняла глаза, прищурилась, как будто знала, что он здесь, и изо всех сил старалась разглядеть его.

- Не огорчайся, милая миссис Норрис, - подошел Филч. Он был настолько близко, что, если бы