Солнце пекло на полную катушку, так, что создавалось навязчивое ощущение, что этот далёкий звёздоподобный ублюдок всерьёз хочет поджарить всех обитателей Земли-матушки в собственном соку, даже не интересуясь общественным мнением. В горячем, раскалённом, словно топлёная карамель воздухе ещё чувствовались ускользающие отголоски лета. Единственное, что свидетельствовало о наступившей, уже как пару недель, осени — это дети, облачённые в отвратительную школьную форму, с несчастным видом тащащиеся по своим учебным заведениям, на встречу всем шести кругам ада в лице учителей и нудных уроков.

«Если физра последним уроком, то её нет» — под таким негласным девизом жили три представительницы человеческой расы, вышеупомянутого вида «школота обыкновенная» — Чжан Сохён, Пак Бао и Чхве Джинхо.

Особой любви к здоровому образу жизни или рвения прожить на пару тройку лет дольше, чем для них уготовано судьбой, посредством утренней пробежки в растянутых спортивках у девушек не было, зато боязнь баскетбольных мячиков, которые запросто могут снести тебе голову за считанные секунды и отвращение к потным раскрасневшимся одноклассникам, орущим на весь зал: «ещё раз забьёшь в свои ворота, очкун кривоногий, и я забью тебе этот мяч в задницу!» — било из них через край.

— Скучно-о-о, — противно протянула Сохён, растекаясь по пластмассовой поверхности столика, за которым они разбили свой лагерь ненавистников физической культуры и баскетбольных мячей. Волосы оттенка взбесившейся голубики страдальчески упали на лицо хозяйки, но девушка даже не пошевельнулась, чтобы убрать со своей физиономии эту густую, вечно спутанную паутину.

— Вопрос на засыпку, — Джинхо поджала губы, окидывая распластавшуюся по столику тушку своей подруги строгим, скептическим взглядом, — это твоё «скучно-о-о» должно как-то нас взбудоражить? Или можно спокойно проигнорировать?

Бао, мирно цедящая своё банановое молочко через белоснежно-красную полосатую трубочку, насмешливо фыркнула и с мирским спокойствием приготовилась к очередной драматичной сцене семейных разборок между Чжан и Чхве.

— Если вы хорошие подруги, — излишне резво вскинулась Сохи, так, что шея хрустнула, и остаток фразы донёсся до подруг совершенно кошачьим, рассерженным шипением, — то поинтересуетесь, от чего же мне, бедной, скучно, и как вы можете мне помочь, — девушка ожесточённо потёрла уязвлённую собственной неаккуратностью часть тела. — блин, заклинило, зараза такая.

— Как хорошая подруга, могу сделать тебе массаж, — чарующе промурлыкала Джинхо, сминая картонную коробочку и метко швыряя её в стоящую неподалёку урну. Ну да, в мусорку она может попасть с закрытыми глазами, а вот баскетбольное кольцо... это уже следствия вели с Леонидом Каневски. Обычно нахальный мяч насмешливо ударялся о кольцо и отскакивал в лицо Чхве, искривлённое в испуганной гримасе, ну или в кого-нибудь рядом стоящего.

— Очень заманчиво, дорогуша, — криво усмехнулась Чжан, кое-как размяв шею. — Но мы можем обойтись менее интимным действием.

— И каким же? — Бао всегда подключалась к словесным баталиям подруг в самый щепетильный и интригующий момент.

На маниакально бледном лице Сохён отражается череда самых ярчайших и сочных эмоций. От «о божечки, детка, поверь, тебе понравится даже больше, чем новый сезон любимого аниме» до «хотя, впрочем, ты ещё успеешь пожалеть сотню тысяч раз :)».

Бао уже «счастливилось» видеть эту жуть однажды... Одним знойным летом, 2017 года. И она отчётливо помнит, что тогда всё закончилось на не особенно весёлой ноте.

— Сохён, нет, — дрожащим голосом лепечет Пак.

— Сохён, да, — ухмыляется девушка, залихвацки заправляя за ушко выбившуюся прядь волос.

— Вы про что вообще, придурошные? — бесцеремонно вклинивается в их разговор Джинхо, которой совсем-совсем ничегошеньки не понимает.

— Лето. 2017 год. Правда или действие. Отрезвитель, — услужливо напоминает Бао, удивляясь тому, как Чхве вообще умудрилась забыть такое события.

— Блядь, — коротко и ясно. По существу, что самое главное. Джинхо притягивает к себе свой рюкзак, вознамериваясь отмудохать им Чжан, но миротворец в лице Пак Бао пресекает сие действие на корню, останавливая самую эпичную битву века.

— Без кровопролития, я не собираюсь опять отмазывать вас перед директором, — ворчит девушка.

— Я. Не. Буду. Играть. В. Злоебучую. Правду, — агрессивно разделяя слова, шипит Джинхо.

— Но почему? 

Чжан Сохен не понимала, в какие тартары летит нынешнее общество, если отказывается играть в такую классненькую игру.

— Последний раз, когда мы играли с тобой в «правду», отсидели сутки в обезьяннике, — с радостью напоминает Хо. Руки скрещиваются на округлой груди. Вся такая из себя неприступная леди, ну вы только поглядите! Чжан морщит оскорблённую рожицу. Подумаешь, обезьянник! Было же весело, а это главное.

В голове Сохен, скрипя заржавевшими шестеренками, творилась некая мозговая деятельность.И, стоит признаться, выглядело это настолько угрожающе, что девушки испуганно переглянулись, и весь их вид был чем-то, типа: «твою за ногу, она шо, опять зависла, да?».Решив не играть с огнём, Джинхо осторожно хлопнула одноклассницу по плечу в синей рубашке, и заглянула в пустые, безразличные ко всему миру глаза.

— Чжан, ты что, совсем ебанулась? Это все из-за солнца, да? Перегрелась, да? Может, в медпункт? — с материнской лаской в голосе, прошептала Чхве.

— Че ты там своим ебалом хрустишь? — шестеренки в голове встают на место. — Хочу играть, — от досады, девушка даже топает ногой, дабы все поняли придел её огорчения.

На лице Бао отражаются муки всего мира.

— Чёрт с тобой, — нехотя ворча, сдаётся Хо, и тут же получает горячий, страстный поцелуй в щечку от Чжан. Гетеро, сидящее в Чхве, возмущенно заверещало.

— Правда или действие, онни? — на губах тихой, милой булочки Бао, расцвела до чертиков зловещая улыбка. Подруг от этого еблета сразу же передёрнуло.

— Ну... — опять шестеренки предпринимают попытку запустить процесс мозговой деятельности в светлой головушку Чжан. Увы и ах. — Действие.

Дура. Ебанутая. Она просто не осознает, что со своим ответом, буквально, запустила бомбу замедленного действия в своём собственном сердечке.Бао трет ладошки в лучших традициях голливудских злодеев и иже им.

Старшеклассниц передергивает дважды. Боже, неужели они вырастили этого монстра? О, ужас.

— Ты должна соблазнить ботаника. И не просто ботаника. Мин Юнги.Эти слова так легко срываются с губ Пак. 

Она что, всю жизнь ждала этого момента? Дурочка ебанутенькая.

У Сохен брутальный вид на максималках. Небрежно дёргает плечом.

— Изи. Правда или действие? — смотрит на Бао.

Девочка размышляет минуты две. Нервные пальцы теребят узелки на кофте. Обстановка накаляется. Нервишки Джинхо на пределе. Сохен самодовольно ухмыляется.

— Действие?

Где-то там, на небушке, на самом прекрасном и пушистом облаке, восседает Иисус, с попкорном и сочком, наблюдает за столь увлекательным зрелищем. Заслышав слова Пак, он мгновенно делает «рукалицо». Глупенькая, словно воробушек! Ей-богу!

— Чудно, — Хо улыбается так, как не улыбаются вменяемые и адекватные люди.Бао взволнованно сглатывает вязкую слюну.Чхве смотрит на Чжан. Чжан на Чхве.Искра...Буря...

— Ты... Должна... Поцеловать... Физрука! — после каждого чёртова словечка, эти засранки выдерживали трагическую паузу. Это ведь так круто и эпично. Ага.

Бао подавилась собственной слюной и надеялась, что Иисус сжалится над ней, и убьёт прямо сейчас. На крыше родимой школы.Но, увы и ах.

— Намджуна?! — Пак мгновенно вспыхнула красным светофорчиком. — Но как... — закрыла глаза. — Он же... Физрук! — обессиленно выпалил этот ребёнок, понимая, что назад, в любом случае, пути нет.

— Так же, как я буду соблазнять Юнгишу-у, — Сохен попыталась показать что-нибудь эгьешное, но это больше походило на припадок эпилепсии.

Бао дали минута, чтобы проораться (мысленно). После лирического отступления, две пары глаз были направлены на Джинхо.

— Действие, — не дожидаясь вопроса, пожала плечами Чхве. — Чисто, из женской солидарности.

Бао и Сохен ухмыляются. На мгновение, это даже коробит Хо, но она мгновенно овладевает своими эмоциями. Щелкает затекшими пальцами, показывая, кто тут папочка. В общем, говоря кратко, пытается запугать своих оппонентов.

Оппоненты ржут. Вот дуры.

— Ты должна проучиться в школе для парней два месяца.

Короткий, железный приговор. Хлесткий, словно пощечина. Сохен стоит с невозмутимым лицом. Бао опять смеется. Джин на минуточку выпала.

— Каким образом ты себе это представляешь?

— Ну, это уже не наши проблемы, — Бао дружески похлопала девушку по плечу и посмотрела на экран телефона. — Звонок через три минуты. Пошлите.