На этот раз кошмар подводного плавания запомнился мне лучше. То ли потому, что я знала чего ожидать, то ли от подозрений, спровоцированных непонятным поведением Рика, я не теряла бдительности и постоянно оглядывалась на него.

Первую минуту, полторы, две, мы энергично плыли, но потом парень стал отставать. Я тут же вернулась и в ледяных, почти чёрных сумерках заметила странное выражение на бледном пятне его лица. И поняла...

Рик ещё вчера точно знал, что выхода из нашей подводной ловушки нет. Ни в какую сторону. Потому, перед лицом неминуемой смерти – не важно, длительной и мучительной от жажды и голода, или быстрой и лёгкой от утопления – он подарил нам последний день и ночь жизни. Почти нормальной жизни, с лёгкой болтовнёй, общей трапезой, сном, надеждой на будущее, для меня по крайней мере, и тем прикосновением-мечтой для него самого... Это всё, что Рик мог сделать, и даже, больше того. Он подарил нам – вместе – немного времени, это раз, он не мог не попробовать мизернейший, неуловимый шанс отыскать свою группу, это два, и он избавил меня от кошмара выбора, и сам выбрал способ нашей смерти, быстрый, это три. И сейчас изо рта у него вырывались струи воздуха, а глаза стекленели... Что он видел? О чём мечтал в последний момент?

Сжигая последний кислород в крови, я рванулась к медленно опускающейся фигуре Рика и обхватила его за талию. Перед глазами мелькнули два-три знакомых серых пикселя, и я с радостью рванулась им на встречу. Не физически, а...

Додумать не получилось. Вокруг бушевал яростный водоворот Перехода...

***

Реальность встретила меня ворвавшимся в лёгкие воздухом и... обидной, незаслуженной болью ударившегося о камни тела. Нас выбросило на крошево бетонных обломков. Я приподнялась на ободранных ладонях и отбитых коленях и услышала позади себя стон. Рик?!

Он лежал на спине. Зажмуренные глаза, мокрая белая кожа ещё не покрылась пылью, стоящей в воздухе от нашего падения на эту осыпь кирпичей и бетонного крошева, мокрые штаны облепили ноги, обе ладони прижаты к боку и зажимают рану от торчащего рядом обломка арматуры и сквозь пальцы сочится кровь. Всё-таки, жив!

Я проглотила ставшую вдруг горькой слюну и взглянула ещё раз. Признаков утопления нет, он не кашляет, судорожные вдохи можно списать на болевой шок. Я вспомнила как пропадали у меня синяки и царапины после попадания в зону нестабильности и возвращения в нашу реальность. А эту рану в боку Рик получил уже здесь, при приземлении... Я проползла на четвереньках по осыпающейся куче камней ближе к парню и сделала то, что так давно хотелось: провела пальцами по заросшей щетиной щеке и по коротким всклокоченным волосам.

– Леди? – он открыл глаза. – Вы... в порядке?

Я погладила его по щеке и, смахнув собственные слёзы, оглянулась. Разрушенное многоэтажное здание, такое же, как мы видели под водой, только теперь на воздухе. Бетонные лестницы без перил уходят вверх и вниз, пролом посредине, сверху проникает рассеянный дневной свет и мы, на куче камней, в средоточии этого мира. Одни. Помощи ждать неоткуда.

– Леди? – Рик схватился измазанной кровью рукой за мою ладонь и сильнее прижал её к своей щеке.

– Как же я рад вас видеть... Знаете, у нас, Серых Дайверов, говорят, что смерти не существует. Просто однажды ты уходишь в Тень Перехода глубже обычного и, кто знает, что ждёт тебя там, на другом конце?..

«Нет» – беззвучно шевельнулись мои губы. Нет. Нет, нет! Я не хочу, чтобы он уходил, нет! Холодная вода с моих волос и горячие слёзы капали ему на лицо, а губы всё шептали: нет...

И в этот момент послышался тихий топот и приглушённый преградой человеческий голос:

– Рик? Ивлин?

– Да! – от усилия, вложенного в громкий отклик, у Рика сильнее заструилась кровь между пальцев. – Где вы?!

В ответ едва ли не нам на голову начали скатываться камни с верхушки того завала, на котором мы находились. Похоже, с той стороны была группа Рика. Значит там, под водой, в последние секунды жизни Рик думал не обо мне, а о своей группе и та слабая... хм, тень Перехода, которую я подкрепила, была протянута именно сюда, к его товарищам.

Я вскочила, сбивая пальцы босых ног о камни, и стала ободранными руками разбирать верхушку завала с нашей стороны.

***

Худой, как скелет, мужик в камуфляже, заросший, с жутко потрескавшимися губами, втащил Рика в разобранный лаз. Я заползла следом. Мужчины уже сидели внизу, по другую сторону завала и мерили друг друга горящими взглядами.

– Остальные? – спросил Рик.

– Пока живы, но надо побыстрей убираться. А Ивлин?

– Дома... наверное. Но его маячок здесь. Погоди-ка...

Рик достал из кармана скомканную пластиковую бутылку с водой и подал другу. Тот сделал глоток и тщательно закрутил крышку.

– Остальные в таком же состоянии? – снова спросил Рик.

– Хуже. Уходить надо, срочно. Рамку Переноса мы подготовили, но маячков не хватало... Ты идти сможешь?

– Должен, – пробормотал Рик.

Общими усилиями мы подняли Рика на ноги, я перекинула через плечо его руку со стороны здорового бока, и мы, потихоньку, пошли.

Шли мы через большие пустые комнаты в промышленном здании, в котором не сохранились ни мебель, ни оборудование. Возможно, тут были офисы. В следующей комнате вся стена из панорамных окон была вынесена взрывом наружу, и мы с Риком застыли, завороженные открывшимся видом. Под низкими серыми тучами до самого горизонта простиралась свинцовая гладь воды, из которой торчали верхние этажи домов. А сквозь тучи, направленными прожекторами света пробивались яркие солнечные лучи и плавили серые воды ослепительным ртутно-живым серебром.

– Солнце, – выдохнул Рик, – оно существует... Я почти забыл... Харви, ты это видишь?

– Да, – сказал наш проводник. – Мы думаем – вот это всё – оно в нашем мире, только далеко, может, на другом полушарии, куда наша связь не дотягивается. И вертолёты не долетят... У них не было нашего Генерала. И Профессора. Пошли, Рик...