Когда я пришёл в себя, первым, что я ощутил, был странный холод, как будто моё тело было погружено в ледяную воду. С трудом я приоткрыл глаза и сразу был ослеплён резким светом. Белые стены, странный медицинский аппарат рядом с кроватью — всё это казалось мне новым и одновременно знакомым. Я пытался вспомнить, как я оказался здесь, но в голове был лишь смутный туман.

Мои руки и ноги казались тяжёлыми и неуправляемыми, как будто я не использовал их очень долго. Я попытался пошевелить пальцами, но они реагировали с запозданием. Я был словно на грани между сном и реальностью, и каждое движение требовало огромных усилий.

Сердце забилось быстрее, когда я услышал слабый гул приборов и далёкие голоса. В палате было тихо, и это добавляло чувство изоляции. Я посмотрел на капельницу, которая медленно наполняла моё тело жидкостью, и почувствовал лёгкий запах антисептика, проникающий в ноздри.

Когда я попытался сесть, моё тело протестовало. Я почувствовал, как пот струится по моему лбу, и с трудом вспомнил, что где-то тут есть бутылка с водой. Руки тряслись, когда я попытался дотянуться до неё, но капельница мешала мне действовать быстро.

В дверь палаты вошла медсестра, её лицо было выражением доброты и профессионализма. Она выглядела молодо и уверенно, и это немного успокаивало меня. Она проверила мои показатели и, увидев, что я смотрю на неё с явным беспокойством, сказала:

— Как вы себя чувствуете, мистер Элиот?

Я попытался ответить, но слова не шли. Мой голос был хриплым и неразборчивым. Я увидел, как медсестра дотянулась до стола и налила воду в стакан. Я взял его трясущимися руками и сделал глоток, ощущая, как вода охлаждает моё горло.

— Вы в порядке, мистер Элиот? Вы были в коме три недели, — сообщила она с легкой улыбкой. — Доктор скоро зайдёт, вам нужно немного отдохнуть и привыкнуть к новым ощущениям.

Её слова не укладывались в голове. Три недели? Как это возможно? Я пытался осознать, что я пропустил за это время, но мои мысли были как лоскутное одеяло, лишённое ясности.

Когда медсестра вышла, я остался один с моими мыслями и тревогами. Я пытался вспомнить, что произошло до комы, но память не поддавалась. Мне казалось, что из глубин разума выходят только смутные образы и чувства. В моих снах, которые были столь реальны, была девушка, голос которой я хорошо помнил, хотя её лицо не мог вспомнить. Это было странное, но сильное ощущение, как будто она была важной частью моей жизни.

Я знал, что должен разобраться в том, что случилось, и в том, как это повлияло на мою жизнь и на тех, кто был рядом. Я был полон решимости найти ответы на эти вопросы, даже если это означало погружение в самые тёмные уголки своего сознания.

Пока я лежал в этой больничной палате, я чувствовал, что моё путешествие только начинается. Я был готов принять любые испытания, которые могли ждать впереди, и выяснить, что на самом деле значат те странные образы и эмоции, которые я оставил в своей памяти.

***

Спустя несколько часов после того, как я пришёл в себя, палата снова наполнилась легким гулом и движением. В дверь вошёл мужчина в костюме, с серьёзным выражением лица и с нотками напряжённости в глазах. Я узнал его сразу — это был Оливер, мой менеджер.

Он подошёл к кровати, и его взгляд стал мягче, когда он заметил, что я осознаю его присутствие.

— Элиот, рад видеть тебя в сознании, — сказал он, вытягивая руку для приветствия. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем ожидал. Спасибо, что пришёл.

Оливер кивнул и с лёгким вздохом присел на стул рядом с кроватью.

— Доктора сказали, что ты пришёл в сознание и вполне в порядке. Но они ещё должны проверить всё, чтобы убедиться, что всё стабильно.

Я кивнул, но мой взгляд был сосредоточен на его лице, пытаясь прочитать выражение его глаз.

— Как всё прошло за эти три недели? Я имею в виду... что с работой, с моими выступлениями?

— Есть несколько вещей, о которых стоит поговорить, — Оливер вздохнул и немного поморщился. — Но сначала, я подумал, что нам стоит немного пообщаться, пока у тебя есть время отдохнуть.

Он встал и пошёл к маленькому столу в углу палаты, где был установлен обед.

— Я привёз тебе немного еды. Доктора разрешили небольшое угощение. Надеюсь, это немного развеет твои мысли.

Я почувствовал облегчение, увидев, что он принёс что-то вкусное. За три недели в коме, я по-настоящему соскучился по еде. Он принёс салат, сэндвичи и напитки, которые выглядели аппетитно. Когда Оливер вернулся, он принялся накладывать еду на поднос и передал его мне.

— Давай пообедаем вместе, — предложил он, усаживаясь напротив меня. — Я расскажу тебе, что произошло, и мы сможем обсудить, что делать дальше.

Я взял сэндвич и сделал первый глоток воды, ощущая, как еда возвращает мне силы.

— Спасибо, Оливер, — Я взял сэндвич и сделал первый глоток воды, ощущая, как еда возвращает мне силы.— Я был бы признателен за любую информацию.

Оливер кивнул и, выждав, пока я начну есть, начал рассказывать.

— После твоего инцидента, все было довольно сложно. Мы отменили все твои выступления, но о том, что ты в коме не объявляли никому. Были беспокойства среди фанатов, и многие хотели знать, что с тобой, но мы старались держать ситуацию под контролем.

Я нахмурился, ощущая, как меня тянет в сторону неизвестности.

— И как это повлияло на мою карьеру?

— Некоторые поклонники были разочарованы, но большинство поддержало тебя. Твой имидж стал ещё более загадочным из-за этой ситуации, что привлекло внимание прессы. Мы также столкнулись с критикой, но старался защитить тебя от негативных комментариев, — ответил Оливер. — Но теперь главное — это твое здоровье. Как только ты восстановишься, мы вернёмся к обычной работе.

Я кивнул, переваривая информацию. Время в коме было скрыто от меня, и я чувствовал себя потерянным, но стараясь оставаться спокойным. Я заметил, что Оливер, несмотря на его серьёзное выражение, был заботливым и поддерживающим.

Когда мы закончили обед, Оливер помог мне расслабиться и пообещал, что всё будет в порядке.

— Тебе нужно больше отдыхать. Мы позаботимся обо всех делах, пока ты восстанавливаешься. Если тебе что-то нужно или есть вопросы, просто скажи.

— Можешь принести что-нибудь из моей одежды и пару книг?. Мне еще нужен телефон и мой блокнот с песнями.

— Без проблем, — кивнул он, улыбнувшись. — Я рад, что ты пришел в себя, дружище.

Я поблагодарил его и увидел, как он выходит из палаты. Оставшись в палате один, я погрузился в свои мысли. Мне нужно было привыкнуть к новой реальности и понять, как двигаться вперёд.

***

Прошло три дня с тех пор, как я пришёл в себя. Каждый день приносил небольшие улучшения. Я постепенно восстанавливался, мои движения становились более уверенными, и я начинал чувствовать себя частью реальности, хотя воспоминания о прошлом оставались туманными.

Сегодня Оливер пришёл, чтобы сопровождать меня на свежем воздухе. Мы вышли в небольшой дворик больницы, где я мог прогуляться и подышать свежим воздухом. Несмотря на октябрь, сегодня светило солнце, и я чувствовал его тепло на лице. Это было приятно и успокаивало, как лёгкое напоминание о том, что жизнь продолжается.

Мы немного поговорили о моей карьере и текущем положении дел. Оливер был терпелив и внимателен, но я заметил, что в его голосе слышалась некая настороженность, словно он что-то хотел сказать, но не знал, как начать.

Когда мы вернулись в палату, Оливер снова сел рядом со мной.

— Элиот, мне нужно обсудить кое-что важное, — сказал он, немного неуверенно. — Я почти забыл об этом инциденте, но вспомнил сейчас. Во время твоего пребывания в коме, была одна девушка, которая приходила к тебе. Она плакала и очень переживала. Я хотел бы спросить, помнишь ли ты её?

На самом деле, я не общался с девушками уже давно, поэтому было странно слышать, что кто-то так переживал из-за меня. Тем более девушка. Девушек я старался держать подальше от себя,

— Нет, не помню, — ответил я, удивлённый. — Ты уверен, что она была?

— Да, — ответил он. — Сначала она приходила в студию, за интервью, но я прогнал ее. Позже я столкнулся с ней уже тут. Подумал, какая настырная, и все ради интервью. Но, когда она увидела тебя, расплакалась так, будто вы встречались. Я просто хочу знать, если ты её помнишь или имеешь представление, кто она, то я не буду груб с ней.

Я вздохнул, пытаясь вспомнить, но все, что я мог увидеть в памяти, были лишь мимолетные образы и неясные ощущения.

— Я не знаю, Оливер. Всё это кажется странным.

Пока мы продолжали разговор, Оливер вдруг проверил свой телефон и сказал:

— Кажется, что-то произошло. Посмотри это.

Он показал мне экран, где я увидел свою фотографию из больницы. Кто-то выложил её в интернет фото с моей прогулки с Оливером, и комментарии под ней были смесью волнения и осуждения. Я почувствовал, как раздражение охватывает меня. Вдруг моя личная жизнь оказалась на виду у всего мира, и я был в полном шоке.

— Чёрт! — выругался я. — Срочно поговори с моим врачом, я хочу уйти отсюда.

— Хорошо, — ответил он, убирая телефон в карман брюк.

Ненадолго я остался один. Снова погрузившись в свои мысли, я думал лишь о том, что рассказал мне Оливер.

Девушка? Интервью? Плакала? Переживала?
Я действительно не имею никаких дел с девушками. У меня в принципе нет на них времени. Не было.

В этот момент дверь палаты резко открылась, и вошла девушка с осторожным и немного нервным выражением лица. Она замерла, увидев меня, и я заметил, как её глаза наполнились слезами, хотя она старалась сдержать себя. Следом за ней вошел Оливер.

Она была стройной, с длинными, тёмными, слегка вьющимися волосами, которые аккуратно спадали по её спине. Глаза были тёмными, почти черными, с оттенками зелёного, и она смотрела на меня с выражением тревоги и нежности. Ничего особенного.

Одета она была в простое, бежевое платье, которое подчеркивало её утончённость и черную кожаную курточку. Ноги в её туфлях выглядели изящно, но при этом, её наряд был таким, что показался мне неподходящим для больничной палаты. Она была словно из другого мира, мирного и спокойного, но, возможно, даже немного волшебного. Ничего особенного.

— Это еще кто, Оливер? — спросил я, придя в себя. Восхищаться ею неправильно.

— Ты не знаком с ней? — удивленно спросил Оливер, смотря на меня. — Вообще?

— Ты шутишь? — наконец опомнившись, ответил я, все еще смотря на незнакомку.

Я почувствовал, как моя раздражённость вдруг столкнулась с глубокой симпатией. Как бы я ни старался, я не мог грубить ей, хотя внутренний голос шептал, что это неправильно.

— Вы кто? Как вы узнали, что я здесь? — спросил я, смотря на девушку. Я заметил, как её руки слегка дрожат, когда она держит сумку, и как её дыхание становится неровным от волнения. Это всё добавляло ей сострадания и делало её по-своему привлекательной. Я чувствовал, что её внешний вид сразу привлёк меня, хотя я не мог понять, почему.

— Я просто... Просто, я хотела, — ее голос дрожал, я не понимал ничего из того, что она пыталась сказать мне. — Не знаю, я просто беспокоилась о вас, хотела убедиться, что всё в порядке.

— У меня есть травма головы, но не помню, чтобы мне ставили диагноз — потеря памяти. Мы с вами незнакомы, как вы можете беспокоиться обо мне? — спросил я, отчего она снова начала бубнить что-то невнятное. То, как она пробубнила что-то себе под нос опуская свои красивые глаза казалось мне чертовски милым, однако я не понимал, почему все еще злюсь на нее. — Пришли сделать фото? Запостить в интернет? Продать кому-то? Что вы тут забыли?

На душе начался непонятный для меня самого, внутренний конфликт. Несмотря на то, что её появление было неожиданным и, честно говоря, нарушило мои попытки справиться с текущими проблемами, я не мог не заметить, что её присутствие было искренним и заботливым. Мои чувства колебались между раздражением от неожиданного вторжения и неким трепетом, вызванным её теплотой и красотой.

— Покиньте палату! — сказал Оливер, осуждающе смотря на девушку.

— Ничего из того, что вы сказали, — наконец ответила она, все еще смотря на меня. Она выглядела уставшей и несчастной. — У меня даже нет телефона с собой. Просто хотела убедиться, что все хорошо.

Её слова звучали с искренним беспокойством, что казалось мне немного неуместным. Я пытался оставаться вежливым, несмотря на внутреннее раздражение.

— Убедились? — я заметил, как её глаза внимательно наблюдают за мной, и это было странно успокаивающе. Стоп, нет! — Можете уйти?

— Да, берегите себя, — ответила она, и резко развернувшись вышла из палаты. Кажется, я ее обидел. Я смотрел ей вслед, пытаясь понять, почему меня так задело её присутствие. Внутри всё ещё кипела раздражённость, но в то же время я ощущал какую-то странную пустоту.

Как будто я прогнал нечто важное, сам не понимая, почему.

— Что это было? — вырвалось у меня, когда дверь за ней закрылась.

Оливер уселся на край моей кровати, выглядел он растерянным и, кажется, разочарованным. Я редко видел его таким. Обычно Оливер всегда был сдержан, умел держать свои эмоции под контролем. Но сейчас его лицо выражало нечто вроде недоумения, смешанного с укоризной.

— Элиот, — начал он медленно, как будто подбирая слова. — Она так за тебя переживала, я правда думал, что вы возможно, знакомы. Не может же человек, который не знает другого, так переживать...

Я нахмурился, стараясь переварить услышанное. Как кто-то, кого я не знал, мог приходить сюда и переживать? И почему это меня так беспокоило?

— Я её не знаю, Оливер, — сказал я тихо, всё ещё смотря на дверь, за которой она исчезла. — Я вообще не помню, чтобы встречал её раньше.

Оливер пожал плечами, глядя куда-то вдаль. Казалось, он сам не знал, что думать обо всём этом.

— Может быть, она просто почувствовала связь с тобой, — предположил он. — Или, возможно, её что-то привлекло в твоих песнях, твоём образе.

Я закатил глаза. Это было похоже на то, как фанаты иногда теряют грань между реальностью и своими фантазиями. Но с другой стороны, в её глазах не было фанатичной одержимости, как я привык видеть у других. В них была боль. Настоящая боль.

— Ты думаешь, она фанатка? — спросил я, всё ещё пытаясь понять её мотивы.

— Возможно, — покачал головой Оливер. — Хотя, она не вела себя, как твои обычные поклонники. Она была слишком... искренней. Мне казалось, что её заботит не твоя известность, а ты сам.

Я снова вздохнул, ощущая, как усталость накатывает на меня. В голове было слишком много вопросов, на которые я не знал ответов.

Кто эта девушка? Почему её приход вызвал во мне такую бурю эмоций? Почему я был так груб с ней, хотя не хотел этого?

— Может, я просто устал, Оливер, — сказал я, потирая виски. — Всё это... фотографии в интернете, незнакомые люди в моей палате... Я просто хочу, чтобы всё это закончилось.

Оливер кивнул, сочувственно улыбаясь.

— Я понимаю, — мягко ответил он. — Это было тяжёлое время. Но, Элиот, не закрывайся от людей, которые пытаются тебе помочь. Не всё всегда так просто, как кажется.

Я кивнул, хоть и не был уверен, что полностью согласен с ним. Но в его словах была правда. Слишком много всего произошло за последние несколько дней, и я ещё не научился справляться с этими переменами.

— Я уйду, дам тебе немного времени, — сказал Оливер, вставая. — Если что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти. И... подумай о том, что я сказал. Может, она не такая уж и чужая, как тебе кажется.

Я только молча кивнул в ответ, и он направился к двери. Когда он ушёл, я остался один в своей палате, окружённый тишиной, с мыслями, которые казались ещё более шумными, чем до его прихода.

Я пытался отбросить чувства, которые вызвало её появление, но не мог избавиться от странного ощущения, что я упустил что-то важное. Что-то, что могло бы объяснить, почему её присутствие так на меня подействовало.