Тем временем, прошли столетия. Я прошла тысячи километров. Так мне казалось, когда я покорно шла за князем Книжинским. На самом деле прошло от силы две минуты с момента, как меня вывели из того зала. На руках и ногах у меня гремели кандалы и цепи, словно я перенеслась на 300 лет назад и меня ведут на казнь. Ха, забавно. Скорее всего меня и правда ведут на казнь, точнее, на убой, словно овечку. Да и судя по каменным стенам, вполне возможно, что этой части бомбоубежища и есть 300 лет. Однако, я даже не пыталась сбежать. В голове уже было пусто, хотелось только, чтоб все побыстрее кончилось. Сердце сжималось от одной мысли, что мне придется жить еще минуту и еще, в ожидании, когда же наконец меня избавят от мук. Мне вовсе не хотелось умирать, просто в данный момент это было спасением. Спасением от тоски, от отчаяния и от того страха, что не покидал меня с того момента, как мы решили переночевать здесь. Я не могла признаться, но меня пугала сама мысль о том, что мне придется провести ночь в том месте, где возможно погибло два мальчика. Я даже не представляла, чем может обернуться обычная шалость.
- Снаружи, наверное, утро, - тихо сказала я.
Князь вдруг остановился и обернулся. Он прищурил свои ледяные глаза, внимательно вгляделся в мои и, поджав губы, развел руками.
- Жаль говорить это, лапушка моя, но ты этого уже не увидишь. Собственно, рассвет переоценен. Солнечный свет весьма опасная вещь, если ты понимаешь, о чем я.
Он сверкнул улыбкой, повернулся на каблуках и, насвистывая что-то веселое, двинулся дальше.
- Куда мы идем? - спросила я, хотя мне было совершенно не интересно.
- Сюда, - ответил князь, указав на непонятно откуда взявшуюся дверь в конце очередного коридора.
Меня завели вовнутрь. Двое приспешников, сектантов или зомби, в общем, кем бы не являлись эти существа, они сняли с меня цепи и кандалы. Я оглядела комнату. Сыро, темно, тесновато. Князь, чиркнув спичкой, зажег два старых фонаря на стене. Я оглядела комнату еще раз.
- Это шутка? - спросила я, смотря на тазики с водой.
- Я что, похож на шутника? - с улыбкой спросил Книжинский. - Просто ты у нас последняя жертва. Так сказать, самая важная персона. Ты лично попадешь к Владыке и увидишь момент его освобождения. Не подобает в таком виде умирать, дорогуша. Вон, даже платье все изорвано, а я, между прочим, старался, выбирал. Никакого уважения к труду честных граждан.
- Избавьте меня от мысли о том, что вы меня переодевали в это жертвенное платье, пожалуйста, - устало сказала я. И зачем я все еще обращаюсь к нему на вы?
- Упаси Владыка, я к тебе даже не прикасался. Это те безмозглые, - поспешно сказал князь, махнув рукой на дверь. - Неужели ты так плохо обо мне думаешь?
Я одарила его взглядом, выражающим все, что я думаю о нем, о смерти своих друзей, о его Владыке, этом месте и жертвоприношениях. Получилось, кажется, весьма выразительно, потому что князь кашлянул, поджав губы, затем сказал, что даст мне время побыть наедине и понять себя. Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, а я осталась в комнате. Тут было тепло, в тазиках была горячая вода. Бежать было некуда, да и незачем, поэтому я решила, что раз умирать во имя какого-то злобного персонажа из ужастиков, то хотя бы чистой. Меня абсолютно не волновало, войдет ли кто-то, пока я буду "быть наедине и понимать себя" или нет. Мне было все равно, увидит ли меня кто-либо без одежды. Меня заботило только то, что на мне все кончится. Он сказал, я последняя. А затем возродится какой-то гад, восстанет некий Владыка и наверняка начнет творить бесчинства и нарушать хрупкий вселенский баланс между добром и злом. Чего хочет этот Владыка и кто он такой? Дьявол? Кто и за что его запер в темнице? Почему для его освобождения нужны дети? Много вопросов, мало ответов. Хотя, можно предположить, что Владыка - это нечто злое и могущественное, так что некие другие люди или другое могущественное существо заточило его, потому что его нельзя убить. Детские души невинны, наверное, поэтому именно они как нельзя подходят для темного обряда освобождения. И на данный момент Владыка жаждет свободы. Это то, что я смогла додумать, пока поливала себя горячей водой из ковша, сидя в большом железном тазу. В комнате оказалось грязное зеркало, около которого висело новое белое платье. Я переоделась, встряхнула влажными волосами и захотела вдруг последний раз взглянуть на себя.
Только в зеркале меня встретили два незнакомых покрасневших глаза, четко выделяющихся на фоне бледного лица. Я взяла зеркало и подошла с ним поближе к горящим фонарям на стене. Вот почему ребята так смотрели на меня. Потому что я выглядела так словно смертельно больна. Я поближе поднесла зеркало к своим глазам и замерла. Красные крапинки. Я такие уже видела. Только не в своих глазах. Это не мои глаза, это чьи-то чужие. Я не знала человека, отражавшегося в зеркале. Даже взгляд был таким же холодным и бесчувственным. Я провела рукой по лицу, словно пытаясь самой себе доказать, что отражающийся в нем человек - это точно я. Стоп. Я оторвала взгляд от зеркала и посмотрела на свою руку. Она была светла, свежа и без всяких ран. Но я ведь точно помню, что...
В дверь тактично, но настойчиво постучали. Несмотря на то, что я не ответила, через пару мгновений дверь все же открылась. Князь заглянул в комнату и снова расплылся в учтивой улыбке.
- Любуешься? Выглядишь отлично, так что бросай давай зеркало, желательно так, чтоб оно разбилось, и пойдем.
Я вопросительно взглянула на Книжинского.
- Нет, ну, а что? - пожал плечами молодой человек. - Примета плохая, нам это как раз подходит.
Я положила зеркало туда, откуда взяла, на секунду задержалась у порога и вышла в темный коридор. Босые ноги уже не чувствовали пронзительного холода, тонкие бледные руки не чувствовали боль от вновь надетых на меня цепей и кандалов. Меня повели обратно, в тот зал, уже в третий раз. В последний раз. В самом зале собрались все те же люди или же, скорее, существа в капюшонах. Повсюду были расставлены свечи, стоял романтичный полумрак. Я бы оценила атмосферу, если бы меня не вели как скотину на убой. Князь учтиво помог мне взобраться на каменную плиту, даже поинтересовался, удобно ли я лежу. А до этого пощечину влепил, друзей убил и таскал в кандалах по коридору. Как умудряется быть таким разным, у него, случайно, не диссоциативное расстройство?
- Скоро все закончится, - тихо сказал князь, наклоняясь к моему уху.
Люди в капюшонах зашептали, сначала тихо, потом ускоряясь и увеличивая громкость. Князь достал из шкатулки хорошо знакомый мне кинжал, поднял его над головой, закрыл глаза и...
Боли не было. Почти. Всего на секундочку, но это было меньшее, что я ожидала. После боли была тьма. Долго или недолго, сказать не могу. Не могу представить и вообразить, сколько я провела в этой тьме. С одной стороны, я понимала, что раз тьма наступила, значит я мертва. С другой, я ведь осознавала, что тьма - это смерть. Помнила все, до мельчайших подробностей. Как я могла умереть и все еще что-либо понимать и помнить. Может быть, это остатки еще не угасшего сознания. Может так будет вечно? Вечно длиться эта секунда, пока мозг еще умер. Вау, оставить меня на веки наедине с собой в темноте. Интересная концепция ада, мозг.
Нет, я что-то вижу. Я чувствую, что у меня есть тело, не только частичка сознания в умирающем мозге. Я пошевелила рукой, потом ногой, затем села. Зрение возвращалось медленно, голова кружилась. В ушах стоял странный звон, словно слушаешь пустую радиоволну прямо в голове. Трансляция в уши. Я потерла глаза, пытаясь побыстрее вернуть им способность видеть. Поморгав, я огляделась. Было похоже на тот зал, в котором меня только что убили. Однако свет свечей сменился неприятным оранжевым свечением. Светилось то место, на котором стоял жертвенный алтарь. Только сейчас там вместо него на полу были трещины, из которых и лился этот неприятный, отталкивающий свет. Я встала и сделала пару шагов вперед, а пол в том месте начал трескаться еще сильнее, что заставило меня остановиться.
- Боишься? - послышался сзади знакомый учтивый голос.
Я обернулась. Князь стоял позади меня, прислонившись в колонне и внимательно вглядываясь в трескающийся пол.
- Тебе придется подойти. Не заставляй меня тащить тебя за волосы.
Я все еще не могла заставить себя сделать шаг. Оранжевый свет не грел, не освещал, он был враждебным, тошнотворным, от него было плохо морально и физически. Что-то хотело вырваться оттуда, что-то мерзкое, что тянуло из меня силы. После нескольких мгновений промедления я с усилием сделала маленький шаг, снова застыв, не в силах заставить себя приблизиться к открывающийся с каждой секундой все больше и больше оранжевой дыре. Сзади послышался вздох, скорее уставший, чем злой, тот вздох, который вы издаете, когда устаете долго стоять в очереди за какой-то важной для вас вещью. Князь крепко схватил меня за плечо и насильно потащил к открывающейся пропасти. И чем ближе мы придвигались, тем сильнее трескался и сыпался пол, тем больше выливалось наружу губительного оранжевого свечения. Я почувствовала, что меня начинает тянуть туда, слово там внутри включили огромный пылесос. Князь подвел меня как можно ближе, встал сзади, схватив уже за оба плеча и не давая мне развернуться и убежать.
Оказавшись так близко к пропасти, я почувствовала, как мое сердце начало сжиматься, ноги и руки стали ватными. Лишь то, что меня крепко держали руки князя не давало мне упасть на пол. Затем, я ощутила, словно всю мою кровь, все мои силы, мою энергию, мои чувства и эмоции собрали в кучку в середине груди, а затем, привязав к этому клубку невидимые нити, начали с болью вытягивать из меня. Я приложила руки к груди, словно так пытаясь не дать жгучим злобным нитям вытянуть все это из меня, но оно все равно проходило сквозь руки. И тут я увидела, что из меня действительно тянется нить, точнее, нечто на нее похожее. Я подумала, что это душа. Портал в тот иной мир, где был заточен Владыка, требовал детских невинных душ и сейчас вытягивал ее из меня, безжалостно поглощая. Нить стремительно ринулась к дыре, словно ее действительно всасывал огромный пылесос. Однако всего за мгновения до того, как нить, моя душа, коснулась границы этой пропасти, она вдруг дрогнула и сначала стала красной, а потом и вовсе почернела.
Из пропасти раздался громкий, проникающий в самые кости, рев. Все вокруг затряслось, а разваливающийся на части и трескающийся пол вдруг начал восстанавливаться.
- Вампиры не имеют ничего общего с чистыми невинными душами, - шепнул мне на ухо князь.
Новый адский рев был таким мощным, что меня с силой отбросило назад. Я сбила с ног князя, и мы вместе грохнулись на мраморный пол. Все вокруг тряслось, кричало, шумело, поднялся ветер, однако ниточка, оторвавшись от края пропасти, словно почувствовав свободу, помчалось обратно ко мне. Я ощутила, как ко мне возвращается способность мыслить и чувствовать, а боль немедленно уходит. Однако тот, кто был там, под землей, заточен в той адской дыре, явно был в гневе. Несмотря на то, что пол восстанавливался, закрывая пропасть все больше и больше, потолок и стены в зале рушились, все тряслось и трещало.
Князь схватил меня за локоть и словно маленького ребенка дерну вверх и легко поставил на ноги. Я взглянула на него, не совсем осознавая, что сейчас происходит. Он мне помогает?
- Лжецам место в Аду! - послышался голос, отражающийся отовсюду громким эхом.
Нечто, что называло себя Владыкой, сделало последний рывок. Столб красного дыма вырывался и недр пропасти и ринулся в нашу сторону. Я даже не успела вскрикнуть, только подумав, что он сейчас окутает меня и утащит за собой в закрывающуюся дыру. Однако держащий меня за руку князь вдруг с силой дернул меня вниз. Я увидела, как дым обволок его ноги и резко потянул, и падая, он даже не успел отпустить моей руки. Оказавшись на полу, он ее все же отпустил, пытаясь отогнать от себя окруживший его красный туман, однако тот вдруг начал тянуть его в сети Владыки, к оранжевому свету. Я видела, как молодой человек, стиснув зубы, пытается схватиться руками за абсолютно гладкий пол. Видела, как его глаза широко раскрываются, когда он понимает, что его неминуемо затянет в ловушку. А затем...он вдруг тянет руку ко мне.
Я тут же хватаюсь за нее, на автомате. Я хочу ему помочь, но только всего секунду. А дальше - он, наверное, смог прочитать это в моих глаза - я вижу в голове убитых им друзей. Всего на секунду, но этого хватает, чтоб моя хватка ослабла, и я разжала пальцы. Скажу сразу, я разжала их осознанно, однако, я не хотела его убивать. Я просто не хотела его спасать. Он еще раз отчаянно схватился за мою ладонь обеими руками, только на это раз он не пытался удержаться, он словно...
Его дернуло и потащило к этой оранжевой адской бездне так быстро, что я от испуга закрыла глаза, а мои уши в этом шуме уловили отчаянный крик.
И я проснулась. Резко вдохнула чистый свежий утренний воздух и резко села. От яркого света стало больно глазам, я снова зажмурилась.
"Это что, сон?" - на секунду подумала я.
- Софа! - крикнул знакомый голос, и кто-то, навалившись всем весом, повалил меня на землю.
Наконец, я смогла открыть глаза и увидеть перед собой сверкающие медовые глаза. Я не могла поверить в то, что вижу. Я кинулась обнимать живую и невредимую подругу в ответ, я почувствовала, что меня тянут, хватают, сгребают, прижимают и так с трех сторон.
Мы вчетвером очнулись на земле у входа в бомбоубежище. Мы были целы, мы были живы, все вместе. Скакали и прыгали по крайней мере так, словно проживем еще лет сто пятьдесят. Когда мы устали, мы упали на траву и вдруг замолчали, улыбки сползли с наших лиц.
Я взглянула на свой кулак. Я сжимала в нем что-то с момента как очнулась.
- А как мы выжили? - задал витающий в воздухе вопрос Глеб.
- Нам, кажется, кое-кто в этом помог, - ответила я, смотря на сверкающее мамино кольцо в ладони.
- То есть, это была не случайность? Он специально сделал тебя...такой? - загадочно спросил Глеб.
- Такой?...Ты имеешь в виду?...Я не хочу произносить это слово, это нелепо, давайте не будем, - нахмурив брови и надевая кольцо обратно на палец, сказала я. - А что, я все еще?...
Я схватилась за лицо, а затем пальцами начала трогать зубы.
- Успокойся, - хохотнув, сказал Рюша. - Выглядишь живой и человечной.
- Подожди, так ты специально тогда мне тогда по рту рукой?... - все еще чувствуя неловкость, произнесла я, глядя на улыбающуюся словно Чеширский Кот Рину. - Но как ты догадалась?
- Да только слепой бы не понял, что с тобой что-то не так. Плюс, Атас нес много всякого поехавшего бреда, но я девочка умная, фильтрую информацию, делаю выводы, хорошо ориентируюсь по ситуации, знаешь ли...
- Тогда не: "Атас нес много всякого поехавшего бреда", а: "Самый умный парень на свете собрал свои плавящиеся мозги в кучку и выдал много всякой полезной информации, которая помогла нам не стать жертвой злобной темной твари", - поправил Глеб.
- Чисто технически, жертвами мы стали, - вставил свое слово Рюша. - Ты вон решил в Курта Кобейна поиграть.
- Кто бы говорил, сам был похож на смесь дементора и Голума, - рассмеялась Рина. - Хорошо, что хоть штаны на тебе остались.
- А из тебя словно Чужой вылез, - включаясь в игру, сказала я, тыкая пальцем на разорванную и окровавленную футболку подруги.
- Судя по новому прикиду, кого-то тыкнули ножичком на камушке, - откликнулся Глеб. - Ты стала человеческим канопе.
- Кстати об одежде. Мне холодно, можно уже пойдем домой?
Рюша согласно закивал головой, подскочил, подал Рине руку, помогая ей подняться. Он уже было потянулся ко мне, как неожиданно Глеб оказался рядом со мной и протянул мне ладонь.
- Вставай, наш жертвенный агнец. Я провожу тебя домой.
You are reading the story above: TeenFic.Net