Высокий молодой мужчина заходит в аэропорт: тут его уже поджидают камеры и репортеры. Он скрылся полностью: темно-синий широкий пиджак, надетый поверх черной толстовки, капюшон которой свисает на лоб, лицо закрыто маской, и только глаза изредка поблескивают в свете вспышек. Окруженный охраной, он пытается пробиться к своей машине. Как только дверь за ним захлопывается и автомобиль трогается, он облегченно выдыхает и снимает с себя всё это. Взмахивает угольной шевелюрой, убирает маску в карман и откидывает голову на сидение.

- Что, господин Хван, надоели эти папарацци? – спрашивает водитель.

- Даже не спрашивай. Суют свои камеры чуть ли не в рот мне без зазрения совести, - жалуется мужчина.

- Давно вы у нас не были...

- Работа, понимаешь ли.

Водитель заметил измученное выражение лица своего подопечного, поэтому остаток поездки они провели молча.

Хёнджин стоял перед родной дверью, но войти как-то не решался. Лишь схватившись за ручку, тут же отдергивал руку. Но вдруг дверь распахивается, и на пороге вырастает рыжеволосый программист. За время, что Хёнджин отсутствовал, он возмужал, поднабрал мускул, и даже черты его лица стали жестче, а взгляд серьёзнее. Он, как всегда, не выдал никаких эмоций, а просто обхватил брата и сжал в крепких объятиях.

- Приехал наконец, - прошептал он.

- Сынминни, ты меня сейчас придушишь! Я тоже скучал по тебе.

- Эй, поглядите, кто соизволил почтить нас своим присутствием! Заходи, не стой на пороге.

Хёнджин прошел в гостиную и бросил на диван дорожную сумку.

- Чё ты тут свои вещи раскид... - недоговорил Минхо. – Хёни, ты что ли?!

Этот обычно ворчливый и всем недовольный дед как ребенок бросился обнимать и целовать Хвана.

- Минхо, отлипни от меня! Что с тобой произошло?

- Я бы так нежно тебя не встречал, приезжай ты почаще! – ругал он, но как-то по-доброму. – Где ж тебя носило, милый сын?

- Эй, видели? Снова это смазливое личико на обложке. Зазвездился, не едет к нам... - послышался родной голос Джисона издалека. – Хёнджин, дьявол!

Брюнет снова вытерпел лобызания.

- Слушай, я думал тебе фотошопят их, а ты правда покрасился. И давно?

- Да как уехал, так в самолете прямо и решил, а по прилете побежал в салон.

- Тебе идёт, - отметил Минхо.

- Кому там что идёт? Хан, ты вроде за Минхо пошел, с кем треплешься? Ох, мать честная! – закричал Чанбин и тоже бросился к Хёнджину. – Нет, вы гляньте на него, ну просто душка!

- Бинни, ты становишься всё больше и больше. Ты в дверь то проходишь? – подшутил Хван, щупая мышцы друга.

- Ещё прохожу, поэтому качаюсь.

Под всеобщий смех в гостиной появился молодой парень. Он сильно возмужал, но Хёнджин всё равно видел в нём маленького ребенка. Чонин раскрыл рот и пару секунд пытался сообразить, не привиделось ли ему происходящее.

- Хён, ты...

Макнэ бросился в объятия старшего, пытаясь скрыть слёзы радости.

- Чонин-а, как же я скучал по тебе! Совсем взрослым становишься...

- Хён, ну разве нельзя приезжать почаще?! Они меня совсем измучили, мне не хватает твоей защиты!

- Так, кто ребенка мне обижает? – напустив строгость, спросил Хван.

- Ой, да он совсем расслабился! Ездит на свои концерты, а потом в зал не ходит, мол, устает! – кричал Бинни.

- Да ты знаешь, как нас в компании пинают! Мне хватает тамошней нервотрепки.

- Не бойся, мелкий, я построю твоих хёнов, - смеясь, пообещал Хёнджин и погладил брата по макушке.

- Что здесь происходит? – послышалось грубое, но такое родное.

Сердце Хёнджина затрепетало. Он нерешительно обернулся и увидел своего босса: нисколько не изменился. Все как-то повзрослели, а он, кажется, не старел совсем. Редкое явление, счастливая улыбка, расцвело на его лице.

- Ну, иди сюда, блудный сын, - по-отечески нежно проговорил он.

Брюнет как мальчишка бросился в объятия того, кто заменил ему отца. Того, кто вёл его по этой жизни и сделал из него настоящего мужчину и воина, кто не дал ему пасть духом, а помог выкарабкаться. Он был обязан ему всем и чувствовал невероятный стыд, что в последнее время совсем ему не звонил.

- Чан-и, я так скучал...

- Эх, что ж ты не предупредил то? Так, быстро на стол накрыли, нельзя так гостя встречать!

- Да перестаньте, какой я гость?

- Самый настоящий. Тот, который приезжает раз в пятьсот лет.

Хёнджин закатил глаза, но спорить с боссом было бесполезно. Ребята быстро метнулись на кухню, отрыли там что-то, принесли выпить и, когда скромный, но вполне приемлемый стол был накрыт, сели обедать.

- Ну, хватит так на меня смотреть, я же уже извинился! – причитал Хёнджин.

- Три года, Хёнджин, три, мать его, года! Когда ты резко решил съездить в отпуск, мы даже подумать не могли, что он так затянется! – возмущался Чан. – Разве так трудно было уделять пару минут своего внимания и звонить нам? Мы впервые узнали о том, чем ты занимаешься, только когда случайно увидели в интернете твои фото.

- Мне правда жаль, что так вышло. Мне просто было стыдно вам говорить это по телефону, нужно было всё-таки сразу сказать, но я боялся, что вы меня не отпустите, а мне необходимо было уехать отсюда. Слишком много... воспоминаний здесь.

- Мы на самом деле так и поняли, поэтому оставили тебя в покое, но, когда увидели сраный журнал... – закричал Минхо и уже направился с кулаками в сторону Хвана.

- Так, так! Спокойно! – заорал Джисон, пытающийся его удержать. – Хёнджин, быстро скажи ему что-нибудь в своё оправдание, потому что я не справляюсь!

- Минхо, на тот момент я наконец-то смог излечиться и зажил нормальной жизнью, но сказать вам об этом опять же было неловко... Я не думал, что вы увидите это...

- Ну да, мы же в танке живём!

- Пожалуйста, ребята, не обижайтесь! Мне подготовили много фотоссесий заранее, поэтому я смог взять долгий отпуск и приехать, - взмолился Хёнджин.

- Ладно, живи пока... - остыл капитан.

- Лучше расскажите, как вы тут?

Дом взорвался шумом голосов, каждый норовил поделиться с братом своими успехами. Ребят было очень интересно слушать, и на Хёнджина с каждой историей всё больше давило чувство сожаления, что он упустил так много.

- Так ты тоже на месте то не сидел, мелочь.

- Ну, знаешь, я ездил на пару дней и возвращался и каждый вечер с кем-нибудь переписывался!

И тут веселую беседу прервал дверной звонок.

- Вы никого не ждете? – спросил Хван.

- Нет.

- Тогда это, должно быть, ко мне.

Брюнет поднялся и покинул гостиную, а вернулся уже с красивым букетом цветов. Он аккуратно положил его на стол, ожидая вопросов.

- Это нам? – прилетел первый и нелепый от Джисона.

- Конечно, губу закатай. Ты пока не заслужил.

- Я, кажется, знаю, для кого это, - тихо заметил Крис. – Для него же, верно, Хёнджин?

- Да, - Хван чуть поник.

И все, кажется, разом поняли, для кого эти цветы. Улыбки тут же слезли с лиц, атмосфера в комнате стала напряжённая.

- Ты сказал, что излечился. Тебе действительно лучше? – аккуратно поинтересовался Чонин.

- Не переживайте. Моё маленькое путешествие помогло мне прийти в себя. Я открыл для себя новые страны, увлёкся любимым хобби и постепенно боль утихла. Не скажу, что я в полном порядке (я уже никогда не буду прежним), но сейчас я чувствую себя намного лучше.

- Почему ты... не навещал его раньше? – спросил Чан.

- Мне... было слишком тяжело. Простите, что оставил вас так. Вам ведь тоже было непросто.

- На самом деле, хоть мы и злились, но понимали, что тебе нужно побыть одному, поэтому и не искали тебя.

- Если бы вы хотели, уже давно бы меня нашли.

- Точно. Ну, что-то мы засиделись. Наверняка тебе не терпится с ним поговорить.

Хёнджин благодарно улыбнулся и покинул дом. Ни на что не надеясь, он заглянул в гараж, но был приятно удивлен, когда увидел, что за его машиной ухаживали. Запрыгнув на сидение, он завел мотор и поехал.

Брюнет остановился у небольшого сквера, но люди здесь не гуляли. Сюда вообще никто не мог заходить, кроме членов клана и его приближённых. Хёнджин нёс в руках нежный букет, идя по тропике вдоль надгробных камней. Он прекрасно знал, где находится нужная: слишком часто видел её во сне. Светлый камень, а на нём ужасная надпись, в реальность которой трудно было верить. Но Хёнджин уже верил и знал, что всё по-настоящему. Он присел на колени перед камнем и с улыбкой пробежался пальцами по вытисненным буквам.

- Ну, здравствуй. С днём рождения тебя, цыплёнок, - тихо сказал брюнет и положил букет рядом. – Это тебе небольшой подарок. Ты уж прости меня, что я вот так вот заявляюсь спустя три года. Но раньше я не смог бы сюда прийти. Давай я немного расскажу тебе, как у меня дела.

После убийства твоих братьев я думал, что мне сразу станет лучше, но не тут-то было... Месть на самом деле не вернет человека, не восстановит справедливость. Да, они там, где заслуживают быть, но от осознания этого горе не утихало. Я продолжал пить, истязал себя, но уже не с целью умереть, а просто пытаясь заглушить душевную боль. И всё вспоминал наш последний разговор. Не тот, на поле боя, а балконный. Ты так хотел, чтобы я стал счастлив, и я подумал, что действительно сильно тебя разочарую, если продолжу скорбеть вот так. Мне нужно было что-то поменять. Дом – это одно сплошное воспоминание, работа – причина твоей смерти. Я не мог больше ни жить здесь, ни заниматься своим делом, поэтому я решил ненадолго убежать. Я правда планировал побыть в отпуске пару недель, но они затянулись на... три года. Как так вышло, спросишь? Я давно хотел съездить в Париж. Надеялся, что поедем туда вдвоем, когда закончим с делами. Этот город поражает своей красотой: исторические здания шикарной архитектуры, известнейшие музеи с величайшими произведениями искусства, удивительная кухня. Так жаль, что ты этого не видел. Я поистине влюбился в этот город, у меня проснулось желание рисовать, у меня есть куча скетчей оттуда, но... мне всё равно было скучно. Мои мысли то и дело возвращались к тебе, я не мог ни есть, ни спать. И я подумал, что стоит изменить жизнь кардинально.

Средства позволили нанять менеджера, который запихнул меня во многие модельные агентства. Сначала я рекламировал небольшие бренды, непопулярную косметику или парфюм, и чуть позже меня заметили крупные производители. Я стал появляться на обложках, моя популярность росла как на дрожжах, я даже в дораме снялся, представляешь?! И теперь я амбассадор Versace. Помнишь ту несчастную красную рубашку? Мне уже тогда нравился их бренд. Начались бесконечные съемки, показы, интервью. Всех удивляло, что я вылез из неоткуда и так быстро стал успешным. Я исколесил полмира, попробовал сотни разных кухонь со всего мира, увидел собственными глазами, как необъятна наша планета. Но, несмотря на загруженность, мне действительно нравится это дело, я познакомился со многими известными личностями, которые оказались очень приятными людьми. Я не забыл твою просьбу и пытался построить с кем-то отношения. Не верил в их успех, но всё же пробовал. У меня были и женщины, и мужчины, но никто из них не смог зацепить меня так, как сделал это ты. Каждый раз, смотря им в глаза, я видел их любовь, но ответить тем же не мог. Я как тот девятихвостый лис, что влюбился однажды и навсегда. Может, мне тоже стоит подождать, пока ты переродишься?

Ну, а что касается ребят, я был немного в шоке. Они на месте вообще не сидели. Сынмин разработал собственное приложение для ставок, которое набрало невероятную популярность и принесло ему немало прибыли. Чонинка, этот изворотливый малый, со своей группой уже достиг большого успеха. Ездят по странам, дают концерты, занимают много призовых мест на фестивалях. Хорошо, что хоть у кого-то мечты сбываются. У Чанбина всё как-то стабильно, но вместо футбола ударился в бокс, открыл свою школу боевых искусств. На минуточку, он проводит незаконные бои на деньги. Но дети там вроде бы не занимаются, а только совершеннолетние, которым нечего терять. Джисон с Минхо всё также отданы работе, но Ли опять организовал в твоей лаборатории оранжерею, а ещё завёл троих котов. Мне кажется, он правда превращается в ворчливую бабулю. Кстати, о животных. Мне было одиноко, и я завёл собаку. Это произошло так спонтанно, что я сам не понял, как это чудо оказалось в моем доме. Зовут малыша Кками, он очень милый и ласковый. Думаю, вы бы с ним подружились. Так, что я говорил... Ах, да, теперь самое шокирующее... Чан женился. Я тоже не поверил своим ушам, но ребята всё подтвердили. Он показал фото – у него всегда был хороший вкус. Не спрашивал, в курсе она его деятельности или нет, но он утверждал, что у них всё прекрасно. Учитывая, что она уже беременна, у них это давно и серьёзно. Не знаю, как ты, а я сожалею, что оставил их. Попытаюсь наверстать упущенное.

И... надеюсь, что ты тоже простишь мне, что я не появлялся. Ты знаешь, Ликси, мне кажется, моя работа - это тоже своего рода попытка убежать от навязчивых мыслей, учитывая её загруженность, но... по-другому я не умею. Я привык вот так бороться с болью. Я правда пытался пережить это, пытался найти кого-то, кто поможет мне справиться с этим, но... Ах, ну обещал же себе не плакать... Извини, не могу... без слёз о тебе вспоминать. Сколько бы времени не прошло, я помню каждый твой поцелуй так, будто это было вчера. На меня с тех пор никто не смотрел так, как смотрел ты, никто не мог подобрать таких слов, какие подбирал ты, никто, в конце концов, не мог сделать меня таким счастливым, каким делал ТЫ! Мне... очень не хватает твоих прикосновений, твоего шепота. Ликси, я... правда стараюсь быть сильным, как ты и просил, я знаю, как больно тебе видеть мои слёзы, но... это слишком сложно. Я боюсь в какой-то момент сорваться и вновь погрязнуть в пучине боли. Теперь шрамы не только на сердце, но и на теле, и они никогда не перестанут мне напоминать о прошлом. Единственное, что помогало мне видеть смысл жизни, это прикосновение к сердцу. Каждый раз, когда накатывала истерика, я прикладывал руку к груди, чувствовал биение моего сердца и тепло, исходящее от него. Твоя любовь грела меня холодными пасмурными вечерами, но... в последнее время я перестал это ощущать. Наверно, ты думал, что я забыл о тебе, и обиделся. Я сам понял, что пора вернуться на родину, поэтому я сейчас здесь, перед тобой на коленях прошу простить меня, иначе моё сердце вновь окаменеет, а я не хочу забывать всё, что между нами было. Но даже если ты не согласишься, я надеюсь, что у тебя всё хорошо. Я приду скоро как-нибудь... расскажу тебе про Париж, про круассаны... с привкусом моих слёз.

Хёнджин поднялся, отряхнул запачканные землёй брюки и направился к выходу. Неожиданно что-то его остановило. Ему срочно захотелось посмотреть на небо. Начало сентября, но некоторые листья уже окрасились в ярко-оранжевые оттенки осени. Деревья, закрывающие кронами семейное кладбище клана, легко покачивались на ветру, словно приветствуя брюнета.

- Милый, если ты сейчас меня слышал, дай мне, пожалуйста, какой-нибудь знак.

Хёнджин прислонился к стволу дерева и закрыл глаза. Он ожидал, что сейчас случится что-то невообразимое, например, свалится дерево или резко ударит молния, но ничего не происходило. «Неужели так сильно обиделся?» - подумалось ему. Мысль о том, что Феликс почувствует себя грузом прошлого и навсегда покинет Хвана, прошлась по нему как ураган. Он резко открыл глаза и обеспокоенно заозирался по сторонам, когда на голову ему что-то упало. Это было едва заметно и, если бы не его предельная внимательность, которую он развил во время работы на Чана, то он бы, пожалуй, и не обратил бы на это внимание, но что-то легкое задело его волосы. Аккуратно пальцами он снял это, и на его ладони оказался ярко-красный листик дерева в виде сердечка. Лучезарно улыбнувшись, Хёнджин вновь поднял голову.

- Спасибо, милый, что понял. Пожалуйста, дождись меня, ведь мы заслуживаем быть вместе, и не важно, в этой жизни или в другой.

Я люблю тебя, цыплёнок.