- Больница Уол-стрит. Это...
- Я знаю где это. Пару минут и я приеду.- Он говорил обеспокоенно, но уверенно. И эта уверенность почему-то успокаивала меня.

Хард сбросил звонок и я снова осталась наедине со своими мыслями.
Не знаю сколько прошло времени, но ощущение, что всего через мгновение Хардин уже стоял передо мной.
Его немного обветренные губы и зелёные, обеспокоенные глаза выделялись на фоне тогда ещё, светлой кожи.
Сзади него стояли его родители, но когда они заметили мою маму, которая сидела недалеко от меня, они ринулись к ней.

- Что случилось? - Хардин старался смотреть мне прямо в глаза, но моя голова для этого была опущена слишком низко.- Бель, что случилось? Я не смогу помочь тебе если ты не скажешь что произошло. - говорил он, одновременно пытаясь приподнять мою голову вверх.

Я взглянула на маму. Она была..как статуя. Знаете..которые на улице стоят, типо люди, но они не двигаются и зарабатывают на этом деньги.
- Бель - Хард снова взял мой лицо в руки и повернул его в свою сторону. Он всё так же смотрел мне в глаза и терпеливо ждал моего ответа. 
- Я говорила тебе, что мы арендовали дом и машину. Как раз в эту машину врезалась фура. Папа умер. Я не знаю кто ещё остался жив из моей семьи. - сказала я на одном дыхании.

А ещё, я не знаю как я держалась, ведь крик я уже сдерживала с трудом.
Нет, слёз не было, но моральная боль стала на столько сильна, что перетекла в физическую. Болело всё тело, и в особенности между лёгких. Там, как считают люди, находиться душа человека.

Хардин не успел ответить мне, ибо к нам подошла одна из полицейских которая везла меня и маму сюда.
- Ещё раз здравствуйте, миссис Мэрика и мисс Изобелла. На дорогах сегодня много аварий, мы думали, что врачи успеют принять вашу семью, но к сожалению, они начнут только через несколько часов. Советуем вам отправляться домой. Вас может кто-то отвести?
- Мы отвезём их. Не беспокойтесь. - сказала Ванесса, мама Харда.

- Хорошо удачной дороги, и, очень вам соболезную. - девушка офицер посмотрела сначало на меня, потом на маму. По её лицу было видно, что она и правда нам соболезнует. Было видно, что это не просто жест вежливости. Возможно, ей тоже пришлось когда-то пережить подобное.

***

Мама не могла находиться в нашем доме. В доме, в котором она прожила с папой почти всю свою жизнь. Она не могла даже перейти порог дома, так что родители Харда пригласили нас к себе.

Я была у Харда, и не раз. Его комнату я знала наизусть. Где стоит кровать, где тумбочка, где лежит журнал который ему купил когда-то папа.
Так что когда я зашла в помещение, я уже точно знала куда мне идти.

- Мама и папа заняты твоей мамой, так что, ты наверно будешь спать здесь.
- Угу..- я села на его кровать. Мягкий матрас немного прогнулся под моим весом. Синие постельное бельё немного скомкалось. Пахло в его конате свежим воздухом, ибо он всегда любил открыть окно и смотреть на небо. Было не важно зима сейчас или лето. Он делал так почти каждый вечер, а заодно проветривалась и вся комната.

Признаться честно, я бы тоже не смогла находиться в своей комнате. Слишком уж много воспоминаний там хранится. Так что, я была искренне рада, что ночую не в своей постели. В постели, где когда-то лежала с папой, когда-то слушала его сказки или ела приготовленный сестрой омлет.

Больше всего, в тот момент, пугала неизвестность. Было странно, что нам не сказали кто жив, а кто уже...нет.
Было странно понимать, что больше можешь никогда не увидеть этих людей. Не услышать их голоса, не обнять, не попить с ними чая.

Внезапно, перед моим лицом появилась рука Хардина. Он стал вытирать мои слёзы аккуратно, еле касаясь щёк. Как будто боясь того, что кожа не выдержит напора. Но пока что не выдерживало только моё сердце.

Хард опускается на кровать, спокойно промакивает подбородок, убирая тем самым скопившиеся капли слёз.

Но, это не помогает. Я больше не в силах контролировать себя. Больше не в силах контролировать свои слёзы.
Я даже не чувствую как они текут по щекам. Только соленовытый вкус на языке указывает на то, что они вообще есть.

- Иди сюда. - тёплые руки Хардина как бальзам на душу, ибо тело было холодным, как-будто меня уже тоже нет.
Тревога брала вверх. Мысли о том, что же будет дальше постоянно крутились в голове. Паника сводила меня с ума.
Что с моими родными? Что будет с домом? Что будет с мамой? С мамой которая прожила с этими людьми куда больше чем я. Мне жаль ни себя, мне жаль маму.

Я лежала на его груди. На его кровати и в его доме. Если бы не ситуация которая вынудила меня быть здесь - это был бы один из лучших вечеров в моей жизни.
Я и он. Не прекрасно ли?

Я подняла голову и посмотрела в окно.
Только сейчас я заметила, что в комнате горит лишь настольная лампа.

В окне были видны звёзды и Луна. Большая, полная, яркая Луна.
Я смотрела, а слёзы всё шли и шли. Они и не думали останавливаться.

Я не знала тогда, переживу ли я эту ночь и смогу ли я вообще жить дальше.

Хардин начал кланяться в бок, на подушку, утягивая меня за собой.
Он укрыл нас одеялом, что сделало нас ещё ближе друг к другу. Я же попыталась подвинуться ещё, хотя не уверена, что это уже было возможно.

Мы буквально дышали одним воздухом, а уж поверьте, это довольно интимно.

Помните, я говорила, что сейчас в трудные ночи мне помогает мой динозавр? Тогда моим динозавром спасения был он.

- Я рядом. И всегда буду рядом. - он говорил тихо, обнимая сильней, позволяя плакать в его кофту. И я верила ему. Я хотела ему верить.
- Ночь темна перед рассветом, помни Бель, всё будет хорошо. - снова заговорил он кладя свой подбородок мне на макушку. И я снова поверила ему. Тогда я не могла иначе.