Время порой бежит слишком быстро. Не успел ты моргнуть, как от тёплого знойного лета остались только замёрзшие деревья и земля. Так и Гермиона не заметила, как октябрь стал дышать ей в спину, окутывая неприятным ветерком.

Из-за дежурства за Малфоя и за себя она совсем ушла от реальной жизни, настолько всё сделалось обыденным, стоило ей привыкнуть к тому, что у неё здесь и сейчас есть дети. Как бы Грейнджер не пыталась себя убедить, что это сумасшествие, она привыкла к ним. А вот Малфой... Гермиона бы отдала многое только за то, чтобы он проявил к ним хоть каплю «отцовской» ласки, но и этой капли было не дождаться от напыщенного хорька. Он слишком сильно показывал, что общается с детьми, как бы делая одолжение им и Дамблдору. Иногда Гермионе хотелось подойти и просто треснуть Малфоя по лицу, но что-то не давало. Говорило ей, что Малфою просто нужно время. Но для чего?! Что может поменяться?

— Грейнджер, уснула, что ли? — Кто-то толкнул Гермиону в бок.

Девушка пришла в себя. С этим двойными ночными дежурствами она совсем перестала высыпаться. И она бы с радостью ушла с дежурства Малфоя, потому что дежурить приходилось с...

— Нет, Паркинсон, я просто задумалась, — выдохнула Гермиона, а потом оглянулась по сторонам. Коридор, в котором они стояли, был пустым и навевал лишь холодную тоску. За окнами уже была непроглядная тьма. — Сколько времени?

— Уже почти полночь, — неохотно ответила Паркинсон, скрестив руки на груди. — Нужно пройтись по коридорам. Ты берёшь всё от четвёртого этажа.

Первое, что не понравилось Гермионе, когда ей пришлось общаться с Пэнси, это вовсе не то, что она слизеринка или что ненавидит маглорождённых , а то, что Паркинсон настоящая командирша. Гермиону это порой ужасно выводило из себя. Только слизеринцы ей приказы не отдавали!

Грейнджер отправилась по коридорам ловить нарушителей, хоть таковых и не было. Ни на одном этаже она не нашла никого, кроме старых доспехов и Пивза, что их ронял. Но, проходя по пятому этажу, она вдруг услышала чьи-то голоса. Гермиона сразу вспомнила, что недалеко находятся комнаты Лео, Филиции и Глории. Она немного воодушевилась, и пошла на голоса.

Завернув за угол, она увидела, как Лео и Филиция выглядывают из-за двери и с большой неохотой отпускают Малфоя. А Глория лишь снисходительно стояла рядом и терпеливо ждала, когда это кончиться. Вдруг Лео слишком уж громко для двенадцати ночи воскликнул:

— Мама!

Гермиона и не заметила, как уже вышла из-за поворота и просто тупо наблюдала за сценой. Малфой сделал ещё более недовольную мину и принялся ещё сильнее оттаскивать Филицию от края мантии. Но от Грейнджер ему было не деться: хоть у него и была причина, но он нарушил комендантский час! Гермиона воодушевлённо зашагал к Малфою, предвкушая, как будет его отчитывать. Но вдруг её внимание привлекло другое. Почему дети до сих пор не спят, когда Малфой должен был хотя бы немного соответствовать своей роли и уложить их в постель? Почему Глория ничего не сделала?

— Почему вы не спите? — немного строже, чем хотела, спросила Гермиона, пронзительно посмотрев на Лео и Филицию, (спрашивать такое у Глории, почти что её ровесницы, было как-то неуютно).

— Папа не захотел рассказывать нам сказку, а Глория не может, — ответил Лео.

— А что случилось? — сейчас Малфою Гермиона напоминала Макгонагалл во всей своей красе.

Гермиона уставилась на Глорию.

— Горло, — коротко прохрипела девочка.

— Ты ходила в лазарет?

Глория кивнула. Гермиона снова посмотрела на Филицию и Лео.

— Но папа тоже не может — нам пора спать, правда? — жестко обратилась Гермиона к Малфою.

Тот быстро закивал. Филиция отпустила край его мантии и схватилась за мантию Грейнджер.

— Ну пожалуйста, мамочка, — пискляво протянула она, состроив грустное личико. — Расскажите нам сказку, ну пожалуйста!

Гермиона не могла смотреть в эти съедающие всё плохое в ней глаза. Слишком... мило. Она мельком взглянула на Малфоя. Тот всем видом говорил, что не согласен с её решением.

— Ладно, — выдохнула Грейнджер.

Малфой с силой стиснул зубы, чтобы не сказать, что он думает об этом. Но Гермиона и не думала виновато на него смотреть.

«Ему это только на пользу!», - фыркнула она про себя и зашла за детьми в их комнату.

Лео и Филиция тянули Драко и Гермиону до их кроватей. Потом быстро забрались в постели, устроившись поудобней, и внимательно уставились на Грейнджер и Малфоя. Глория тихо встала в проёме, скрестив руки на груди. Она так и говорила своим видом: «Ну-ну... пытайтесь!..».

Гермиона на долю секунды поймала на себе гневный взгляд Малфоя, а потом посмотрела на детей.

И что бы им рассказать?

— И что вы хотите? — неуверенно начала она. — Какую сказку?

Филиция и Лео переглянулись, одновременно пожав плечами.

— Может быть «Золушка»? — предложила Гермиона.

— Это что, болезнь такая? – хмыкнул Малфой, а потом состроил такое лицо, будто сильно жалеет о своих словах, ведь до этого тихо себе сидел и не трогали.

Гермиона обиженно надулась.

— Нет. Это сказка, — отчеканила она, отвернувшись от Малфоя. — Или «Спящую красавицу»?

— Для девчонок! — запротестовал Лео.

— И ты много раз это рассказывала, — добавила Филиция, дуя губки.

— Тогда... — замялась Гермиона. Все сказки напрочь повылетали из головы. Да и к тому же, похоже, этим детям магловские надоели. — Ммм... «Принцесса и лягуш...»...

— Успокойся, Грейнджер, — опередил Малфой. — Видишь, твои сказки им не интересны.

— Будто бы у тебя найдётся получше! — вспыхнула Гермиона.

— Да уж, наверное, волшебники не придумывали такой бредятины!

— А что они придумывали? «Жадность и леприконово золото»? «Дырявый котел»? Я и эти сказки знаю! — голос Гермиона дребезжал где-то в горле.

— И хорошо, что знаешь! — выпалил Малфой. Глаза пылали небывалой злобой. Если бы не Грейнджер, он бы здесь не оказался! — Хоть не будешь морочить голову своими золушками и спящими лягушками!

Глория сильно зажмурилась, видимо, не желая смотреть на ошарашенные лица Фиц и Лео. Только сейчас Грейнджер вспомнила, что они ссорятся при детях, что делать Дамблдор строго запретил.

Что-то с треском оборвалось внутри. Гермиона посмотрел на Филицию и Лео. Те сидели, по нос спрятавшись под одеялами и с опаской поглядывали на конфликт Гермионы и Малфоя. Сам Малфой это тоже заметил. Оба не знали, что сказать.

Наконец дело в руки решила взять Глория:

— Наверное, мама и папа устали, — подходя к кроватям брата и сестры, ласково начала она, хотя из-за хрипоты этого сделать не удавалось. —Им тоже нужно отдохнуть...

Гермиона не заставила себя долго ждать в удалении из детской — она пулей вылетела оттуда, пожелав спокойной ночи. Малфой выскочил за ней.

«Стыдно! Стыдно! Как же стыдно!», — причитала Гермиона, идя к выходу в коридор.