– Согласился. И он здесь. – Влад бросает на меня бесстрастный взгляд.
– Где? – спрашивает Дима.
Влад пожимает плечами:
– В машине. Заснул по дороге сюда.
– Тут ехать две минуты, – говорю я.
– Верно. – Влад начинает уходить. – Но не похоже, чтобы он вообще спал по ночам.
Дима свирепо смотрит на него, качая головой:
– Совсем хреново, чувак.

Однако Влад только пожимает плечами:
– Много чего совсем хреново.
Он движется вперед, не утруждая себя тем, чтобы подождать меня, чтобы мы могли войти в класс вместе, как обычно.

Виктория входит следом за ним, кивает через плечо, прежде чем тоже исчезнуть.
Дима смотрит на меня, но я качаю головой.
– Иди, я в порядке.

Он мне не верит, но все равно уходит, оглянувшись еще раз, прежде чем завернуть за угол.

Я закрываю глаза и втыкаю в уши наушники, прижимаясь к дверному косяку. Я нажимаю на маленькую кнопку, не глядя, пропуская песню за песней, пока не звучит более подходящая, я включаю ее на полную громкость.

«Услышь меня сейчас» «Бэд Волвз» гремит у меня в ушах, и я впитываю каждое слово, жаль, что я не могу погрузиться в мир этой песни. Чтобы мир вокруг меня был проще.
Но это не так.

И не будет.

Пять недель. Прошло пять недель, но мне кажется, что пять лет.
Мое тело болит без всякой причины, в голове будто непрерывно ведутся боевые действия, и у меня ни на что нет сил.

Для меня неверно играть...
Мои мысли обрываются, когда знакомое тепло появляется ближе, заставляя меня крепче зажмуриться. Мое дыхание учащается, оно приходит и уходит рывками, частыми вздохами.
Костяшками пальцев он скользит вверх по моей челюсти, за ними тянется огненный след, одновременно обжигающий и успокаивающий. Когда он добирается до моего правого наушника, то выдергивает его.

Я прикусываю язык, мои руки упираются в стену, когда он подходит еще ближе. Теперь чувствую его всего вокруг себя.

Кончиками пальцев он касается моей ключицы, когда он сжимает провод, и я знаю, что он подносит его к своему уху, чтобы послушать.
Когда песня подходит к концу, он говорит:
– Нет, детка, – его слова веером летят по моему лицу, – я тебя не слышу... больше не слышу.
Я опускаю голову, и он вытаскивает другой наушник из моего уха, дергая за шнурок, пока весь айпод не выскальзывает у меня из кармана.
– Я не могу этого сделать, – хрипит он, звук настолько прерывистый, что у меня перехватывает горло. – Я не хочу этого делать.
Мое тело холодеет, когда он исчезает.

Я соскальзываю, не утруждая себя попытками смягчить удар, и моя задница падает на пол.
Я остаюсь там до тех пор, пока Влад наконец не теряет самообладание, не высовывает голову и не поднимает меня с пола.

Он ничего не говорит, но его объятий более чем достаточно.
Вытаскивая очки из-за воротника, он надевает их мне на глаза, и мы, шаркая, входим в класс.
Мой план состоит в том, чтобы ни с кем не разговаривать до конца дня, и какое-то время это получается, но потом наступает время обеда.
Я иду к нашему обычному столику, отчаяние снова накрывает меня, и все возвращается на круги своя.

Девушка Грейвен вернулась. Она опускается на мое место рядом с Олегом. Он даже не смотрит в ее сторону, но она широко улыбается и словно демонстрирует, что привязана к нему, и это действует мне на нервы.

Дима подходит ко мне, и голова Олега резко поворачивается в нашу сторону, глаза прикрыты этими чертовыми очками, которые я возненавидела.

– Что не так? – спрашивает Дима.

Когда я не отвечаю сразу, взгляд Димы скользит по столу, затем возвращается ко мне.
– Он не хочет ее, Т/и.
Я ничего не могу с собой поделать, из меня вырывается смех.

Чувак, это какое-то хреновое дерьмо – мое новое будущее говорит мне, что его брат не хочет девушку, занявшую мое место, которое я сдала без боя.

Хотя на самом деле какой у меня был выбор?
Донли каждые пару дней отправляет сообщение прямо на мобильный Димы, где обязательно упоминает Зою. Иногда не текстовое, а например, фото, как она наслаждается мороженым, а потом Дима звонит Марии, и конечно же,Зоя ела рожок в тот же день.
Я пыталась убедить его поехать за ней, послать всех к черту. Мы выполняем нашу часть сделки, он заслуживает свою дочь и должен чувствовать ее безопасность, но Дима отказывается.

Он говорит, что пока не хочет забирать ее, так как она будет вынуждена оставить все, что знала, и переехать в отель, где у нее даже не будет своей комнаты. Он хочет привести ее домой, но когда у него будет готовый дом, чтобы переход был плавным и не испугал ее.

Мы оба знаем, что Донли делает это только для того, чтобы убедиться, что мы ведем себя в соответствии с договоренностью, и никакой реальной угрозы для нее нет. Это была бы совершенно другая история.
Как бы то ни было, мы делаем то, о чем нас просили.

Зоя в безопасности.
Олег здесь, где ему и место.
– Т/и, – снова пытается Дима.
Я поворачиваюсь к нему.
– Я знаю, что сейчас все кажется хреновым, и я не буду притворяться, что это не так, но ты была создана для этого.

– Прекрати это делать. – Я свирепо смотрю.
Он в замешательстве:
– Что делать?

– Перестань вести себя так, как будто ты не отдавал свою жизнь за мою, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. – Я никогда бы тебя об этом не попросила. Перестань вести себя так, будто я не собираюсь все испортить. Перестань говорить мне, что я создана для этого. Я долбанутая белая ворона. Я гребаный шторм, ожидающий своего часа.
– Ты справишься.

– Я сломаюсь. Я причиню тебе боль и буду ненавидеть себя.

Дима подходит ко мне, его ладони находят мои щеки, он поднимает мою голову, заставляя меня посмотреть ему в глаза.

Он открывает рот, но не успевает заговорить.
Позади нас раздаются крики,Влад в панике зовет его.

Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Олег бьет кулаком по лицу Лео, а затем быстро ударяет стулом Коллинза по спине.
– Черт, – вырывается у Димы, когда он бежит в столовую, но ему не приходится его останавливать.

В секунду, когда Дима ударяет Олега по плечу, он вырывается, роняет второй стул и бросается к выходу... к тому, в середине которого стою я.