— Разбился насмерть?

— Ага. Пришёл ночью на крышу и прыгнул. Говорят, что его ноги и руки переломались пополам.

— Какой кошмар...

— Поделом ему. Этот мерзкий гей всё рано бы не протянул у нас долго, да Энджелл? — спросил юноша у друга, который сидел бледный и будто в трансе за партой.

Вчера Энджелл предал дорогого ему человека из-за страха быть в глаза других «Мерзким» или «Отвратительным» в итоге слыша, как этой бранью посылают Эйдена, и даже не заступился за него.

Энджелл думал, что сегодня они поговорят и решат вчерашнюю проблему. Что Эйден, как всегда, поймёт его, простит и они что-нибудь придумают. Но о чём юноша точно не думал, так это о том, что больше никогда не увидит дорогого ему человека...

— Эй, ты чего такой бледный? Не парься, он точно не из-за тебя это сделал, — увидев жуткое выражение лица юноши, пытался подбодрить его друг, сделав только хуже, ведь Энджелл знал, что это его вина!

Не выдержав эмоционального всплеска, юноша вдруг на зарыв закричал, от чего его пришлось уводить медикам.

Энджелл не желал смерти Эйдена. Энджелл дорожил Эйденом. Энджелл любил Эйдена, как никого никогда не любил, но...

Но общество против, а юноша был от него очень зависимым, а особенно от отца, всегда говоривший ему, что он должен заслужить гордость семьи, и быть всегда выше всех. Как успешный сын мог признаться, что он безумно любит своего лучшего друга?

Энджелл понимал, что это станет для него концом, и семья выгонит его из дома, а все друзья отвернуться. В итоге парень предпочёл остаться чистым в глазах всех, кто был к ему и ему самому равнодушен, не замечая, как сильно он падает в глазах любимого, тянув его за собой на дно.

День смерти Эйдена изменил жизнь популярного парня, сделав его затворником, и больше не позволяя проявлять к кому-то чувства или отдавать свои. Мужчина не помнил и дня, чтобы он провёл так же хорошо, как проводил каждую минуту с Эйденом. Только находясь с другом Энджелл правда мог сказать, что счастлив, а лишившись его, он будто остался без света, теперь идя по миру в темноте.

Считал ли мужчина себя виноватым? Безусловно. Каждый день он засыпал с мыслью о том, что был бы у него шанс и он бы изменил судьбу, остановив юношу от прыжка. Но в тоже время, Энджелл не мог точно сказать, исправил ли бы он ту встречу на школьном дворе, и смог бы поступить по-иному, наплевав на всё, заступившись за любимого человека, а не оставаясь лишь наблюдателем.

Мужчина всегда был зависим от мнения общество, что в итоге привело его к безразличию к своим собственным чувствам. Зачем что-то ощущать, если другие это осудят? Уж лучше вовсе жить без сердца и души...

Стоя на крыши, мужчина думал, что спит, ведь такого не может быть. Эйден мёртв, а если нет, то почему после более тридцати лет юноша всё так же молод? Этого не может быть...

— Мне жаль, — вдруг выдал юноша, прервав тишину.

— Жаль... — находясь будто во сне, воспринимал всё как потемнение рассудка Энджелл, — Тебе жаль? Серьезно? Да как ты... — схватившись за голову, ничего не понимал мужчина, зато говоря искренни, а не как обычно, — ...можешь говорить мне такое после всего?! Это не я из-за тебя прыгнул с крыши, а ты из-за...— вдруг с глаз серьёзного и взрослого мужчины потекли слёзы, от которых Эйден широко раскрыл глаза, не ожидая такого поворота событий, — Меня...

— А из-за меня ты покинул школу, перейдя на домашнее обучение, — проговорил парень, на что Энджелл резко поднял голову.

— Откуда ты...

— И ты же приходил на место моей гибели, каждый раз моля меня о прощении. — продолжил говорить Эйден, не испытывая к бывшему другу злости или обиды. Всё это осталось в прошлом, а сейчас юноша лишь хотел одного. Развеять сомнения друга в его полной вине, — Энджи, когда ты предал меня, это было безумно больно, но не ты стал причиной моей гибели, а я сам. — признал парень, опустив голову, в то время как Энджелл поднял на юношу удивленные глаза, — А точнее, всё происходящее вокруг. Ты был лишь одной из тех проблем, что окружали меня. — Эйден прикрыл веки, с тяжестью в груди произнеся, — Семья не любила меня, а отец к тому же и был. У меня не было друзей, не было какого-то любимого дела... Я сам погрузил свою жизнь во тьму, сделав тебя своим миром, сам же того не заметив, — юноша поднял голову, смотря на растерянного мужчину, будто вернувшись в прошлое, — Тот день стал решающим, но Энджи, это не только твоя вина, но и моя, и моей семьи, и тех ребят, да даже твоего отца. В моей гибели можно винить пол мира, но... — подойдя к мужчине, юноша протянул ему руку, — Это уже ничего не исправит, так что просто забудь и живи дальше, не оборачиваюсь назад, — улыбнулся Эйден, правда всем сердцем желая бывшему другу счастье.

— Эйди, ты...

— Что?

Услышав голос, мужчина обернулся назад, увидев своего сына, с удивлением и злобой смотрящего на него. Эйден замялся, поняв, что дела плохи. Юноша не хотел, чтоб его любимый знал о том, кем являлся бывший Эйдена, но было уже поздно. Юноша знал всё.

— Это он, да? Это из-за него ты прыгнул с крыши?! — указывая на отца, крикнул Оливер.

— Что? Откуда ты его... Стоп, ты его видишь? — поразился Энджелл, совсем уже не понимая происходящего, ощущая, что вот-вот сойдёт с ума.

— Вижу, и не как ты утешительную подушку, а как человека, которого мне страшно ранить! — рычал на родителя юноша, толкнув того и свали с ног.

— Оливер, перестань! — поняв, что любимый перебарщивает, схватил его за руку Эйден.

— Почему ты его защищаешь? Он же предал тебя! — крикнул Оливер, вырвавшись из рук любимого, желая врезать отцу, но Эйден перегородил ему путь, встав на защиту мужчины.

— Пожалуйста, хватит... Ты же совсем не такой, — проговорил юноша, не желая, чтоб его дорогой человек поддавался гневу и становился злым, зная, что в душе Оливер очень добрый...

— Не такой... — прошептал юноша, и тут же Эйден дернулся, ведь с глаз Оливера пошли слёзы, — Но я же его сын... Ты нашёл идеальную замену...

— Что? Замену? — удивился парень, никогда не думая заменять Энджелл на Оливера. — Послушай, я понимаю, как это выглядит, но всё не так...— проговорил Эйден, но осознавая глубину проблемы, решил выдать всё, — Сначала мне было приятно твоё общение, покуда я правда видел в тебе Энджи, теша свою душу ложью. — от услышанного Оливер сжал кулаки, — Но, затем я начал понимать, что кроме внешности и родства у вас нет ничего общего. Ты искренен и добр, и не боишься этого, — повернув голову к мужчине, сидевшего у двери, сухо бросил юноша, — В отличии от своего отца, — вновь повернувшись к любимому, парень продолжил, — Когда я это увидел, мне стало страшно, и я хотел закончить со всем, но ты признался мне в чувствах, и я понял, что не могу отказать, ведь испытываю тоже самое, а дальше... — смотря на самого дорогого человека на свете, Эйден искренни произнёс, — Я провёл лучшие полтора года в своей смерти, любя тебя Оливер, и только тебя...

Недавняя злость на лице юноши в миг растворилась, а вот слёзы потекли с двойной силой, услышав Оливер столь приятные, и так сейчас важные ему слова от своего любимого человека. Подойдя к Эйдену, юноша крепко прижал его к себе.

— Я тоже тебя люблю... Так люблю... поэтому... — прошептал Оливера, на что юноша обнял его, не ожидая, что дорогой человек вдруг оттолкнёт его, показав свою безумную улыбку, — Отныне мы всегда будем вместе! — стоило словам парня произнестись, как он двинулся вперёд, несясь прямо к краю крыши.

— Нет, Оливер, стой! — тут же помчавшись за дорогим человеком Эйден, чудом успев поймать его на весу, удерживая в своей руке за запястье. — Что ты.. делаешь? — дрожащей рукой держа юношу, спросил призрак, только с Оливером ощущая себя как живой и чувствуя вес его тела, обычно спокойно поднимая хоть сто килограмм, но теперь с трудом удерживая восемьдесят.

— Это ты что делаешь? Пусти меня! Только так мы сможем быть вместе! — пытался вырваться из родных руки юноша, но Эйден давал понять, что он скорее полетит с ним вместе вниз, чем отпустит. — Неужели ты хочешь, чтобы я уехал? Хочешь, чтобы мы расстались? Хочешь, чтобы... — Оливер замолк, как только на его щёку упала первая слеза дорогого человека.

— Я не.. хочу этого...я.. — сжимая руку дорогого человека, Эйден дрожал, — Я хочу увидеть, как ты вырастишь и добьёшься успеха... Я хочу, чтобы ты... — открыв полные слёз глаза, на последнем остатке сил юноша взывал, — Жил... Жил, а не существовал тенью как я!

Оливер широко раскрыл глаза, осознав, как сильно ударил по любимому своей эгоистичной идеей. Видя ужас и боль на лице Эйдена, юноша передумал, и уже хотел было подняться, но у любимого закончились силы, и он сорвался.

— Нет! — послышался мужичкой голос, и прежде, чем юноши успели понять, что к чему, Энджелл крепко обнял своего сына, полетев с ним с третьего этажа...

***

— А что ты испытывал, когда летел вниз? — спросил семнадцатилетний юноша у любимого, сидящего напротив.

Оливер не желал поднимать больную тему, но Эйден говорил, что он готов ответить на любой вопрос дорогого человека, а тому было очень интересно, что испытывают люди в моменты падения с большой высоты.

— Сначала ничего, — ответил парень, смотря вниз, — Всё было как во сне. Я просто летел вниз, не думая ни о чём, но... — Эйден задумался, вспоминая тот роковой день, — Когда до земли осталось примерно десять сантиметров, я вдруг передумал и пожелал вернуться назад, но уже было слишком поздно... — подняв голову, юноша улыбнулся любимому, пожалевшему о своей любопытности, положив свою руку на его, — Знаешь, Оливер, когда летишь вниз, ощущаешь такую невесомость и легкость, и кажется, что никаких проблем больше нет, крое одной, ты летишь вниз...

Те слова надолго засели в памяти Оливера, который не просто так тренировал своё тело и ум, а делал это ради того, чтобы умерев, он мог быть превосходным в глазах любимого. Именно поэтому юноша так нарядился на бал, и видя в глазах Эйдена восторг, желал сохранить его на века, закончив с жизнью и погрузиться с сладкую смерть с любимым.

Но увы.

Открыв глаза, Оливер не ощущал тела, поскольку в него было вколото много обезболивающего. Вокруг юноши бегали врачи, а напротив в койке лежал отец.

— Па..па.. — прошептал юноша, прикрыв веки, а открыв их снова увидел перед собой отца, сидящего напротив. Мужчина был одет во всё белое, как ангел.

— Оливер... — заметив, что сын очнулся, прошептал Энджелл.

— Мы... умерли? — предположил парень, видя всё как в тумане.

— Нет, мы живы, сынок, — погладив юношу по голове, уж слишком мягко произнёс мужчина, что было для него совсем не свойственно, — Прости меня я... Я был таким отвратительны отцом... Я очень сожалею об этом, и прошу тебя... молю, прости меня.. — из глаз грозного мужчины полились отчаянные слёзы, ведь он впервые за много лет был искренен.

— Эйден прости тебя, и я тоже прощу... — улыбнулся Оливер, уже более чётко видя больничную комнату, — Он спас нас, да? Я чувствовал, что что-то смягчило удар, — проговорил юноша, при падении не ощущая легкости, а лишь безумный страх за себя и отца. Но, когда до земли осталось совсем чуть-чуть семью будто ветром положило за землю, не допустив тяжелых последствий падения.

— Да... я тоже ощутил в спине, будто меня кто-то попытался удержать, — проговорил Энджелл, взяв сына за руку, — Не делай так больше, пожалуйста...

— Почему ты бросился за мной? — не став ничего обещать, спросил юноша, правда не думая, что отец решится на такой поступок.

— Потому что ты мой сын и я... — смотря на своего ребенка, Энджелл впервые в жизни обнял его, так же первый раз произнеся два заветных слова, — Люблю тебя.

Ощутив тепло родного человека, в глазах Оливера блеснули слёзы, и приняв объятия, семья принялась рыдать. Парню было так приятно получить долгожданнее слова и нежность родителя, которые ему не давали в детстве. Понимая, что мог лишиться этого, если бы Эйден его не спас, Оливер сжал кулаки, осознав, что он и не хочет умирать, а желает жить, как бы трудно порой ему не было...