Пока они двигались по лесу, Эллина несколько раз начинала разговор о том, что как было бы хорошо поселиться где-нибудь в глуши, оставив позади ужасы войны. Она, рассказывала, что целительница, что уже не в состоянии видеть смерть и ощущать разлитую по всему полю боя боль. При этом она скользила по лесу, словно по анфиладам дворца: плавно, легко, грациозно. Это являло разительный контраст с тяжёлой поступью дракона, привыкшего парить в небе, а не продираться через подлесок. Эльфийка легко касалась рукой плеча дракона, заглядывала ему в глаза, опутывая его сетью невидимой и легчайшей магии, так непохожей на липкие тенета заклинаний повиновения, который некромант накладывал на всех своих слуг. И Драгос млел и соглашался на всё: и жить в глуши, и не ведать войн, и быть «благородным».

За разговорами путники достигли деревеньки ещё до полудня. Стояла ранняя осень, и на солнце чешуйки доспеха дракона отливали багрянцем, придавая сходство с пролитой кровью. Или огнём. Потому немногочисленные встреченные в деревне жители косились на мужчину, но ничего не говорили. Эльфийка же пониже опустила голову и занавесила лицо волосами. В деревне чувствовалась аура огня. Эллина предполагала, что они отлетели от места сражения, располагавшегося на границе Белого и Чёрного королевств достаточно далеко, раз оказались на территории Красного, где издревле у власти стояли огнепоклонники. Она не удивилась бы, если бы Драгос выбрал это направление специально: как известно, драконы тяготели больше именно к магии огня. Красное королевство располагалось в самой северной части известного мира, восточнее лежало Чёрное, где процветала некромантия, а на западе — Белое с его магией света. Южнее последнего лежала Империя Алданаи, где вольготно чувствовали себя целители, алхимики и маги разных мастей. На востоке горы отделяли Империю от Мёртвых земель, что примыкали к южным границам Чёрного королевства. Мёртвые земли привлекали искателей приключений различными диковинками, сохранившимися со времени войны, разразившейся более сто лет назад.

Что же, в этой деревушке они были в относительной безопасности. К счастью, даже здесь говорили на всеобщем, поэтому не составило труда найти старосту и, притворившись путниками, бегущими от войны, расспросить о возможности поселиться в этой деревне. И что говорить, они очень походили на тех, кто пережил тяжёлое сражение: броня Драгоса кое-где была покорёжена и заляпана сажей, а платье Эллины превратилось в лохмотья, также с подпалинами, открывая любопытным нежную кожу рук, а кое-где, и ножек. Увы, Альту даже нечего было предложить накинуть ей, так как сам он был без плаща.

Прогулка по лесу вернула Эллине немного магии, потому она и при разговоре со старостой не преминула воспользоваться заклинанием, чтобы расположить к себе главу деревни, которая, как выяснилось, называлась просто Лесная. Эльфийка не боялась разоблачения своей магии: она давно жила в этом мире и заметила, что исконно эльфийские умения, вроде эмпатии с живыми и способности вызвать симпатию, почти не встречали сопротивления здесь. Этот мир жил магией тьмы и света, огня и исцеления. Исконная магия жизни здесь почти не использовалась. Эллине пришлось смолчать, когда Драгос назвал её своей женой, а потом лишь утвердительно покивать, когда он объяснял это желанием уменьшить подозрения, вызванные их появлением. В итоге им выделили ещё крепкий, но покинутый дом на окраине деревни. С этого дня потекла размеренная жизнь эльфийки и дракона, поддерживаемая заклинаниями симпатии последней.

Каждый день, просыпаясь на заре, Эллина начинала с повторения заклинания: «Что зверь, что трава — льнут к моим рукам. Что тело, что разум — внемлют моим губам. Что мысли, что души — озарены любовью ко мне». Это было проделать довольно просто, ведь ночевали они всегда вместе, и ночи для неё были наполнены удушающим жаром драконьего пламени. Поутру Драгос становился «благородным»: занимался хозяйством, ходил на охоту, а иногда и в саму деревню, за продуктами. К их странной паре быстро привыкли, но всё ещё сторонились чужаков.

За мелкими хлопотами наступила зима, и Альт заметил, что живот Эллины стал округляться. Она растеряла былую грацию и утончённость. Кожа приняла сероватый оттенок, а волосы словно выцвели. Казалось, что-то подтачивает её изнутри. Драгос не находил себе места, но на все расспросы о самочувствии или предложения вызвать целителя, Эллина отмахивалась и лишь по утру шептала: «Что зверь, что трава — льнут к моим рукам. Что тело, что разум — внемлют моим губам. Что мысли, что души — озарены любовью ко мне». Иногда она повторяла свои слова не по одному разу: с каждым днём магия жизни слушалась её всё хуже и хуже. Эллина лишь надеялась, что Драгос достаточно оплетён сетями её заклинаний, что до лета не сбросит их. А уж там... Там ей будет всё равно. И мужчина оставался под действием чар до конца зимы, всю весну и начало лета. Его дракон спал, и Альт с момента своего дезертирства из армии Чёрного Короля ни разу и не обернулся. Он словно забыл, каково это — летать. Деревенский труд неожиданно смог дать отдых истерзанному войной телу и измученному приказами некроманта разуму. А душа не заметила, как накрепко привязалась к чужой, в общем-то, эльфийке.

А в конце весны она родила. Роды были столь тяжёлые, что приглашённая повитуха лишь чудом успела спасти жизнь младенца и удержать мать на этом свете. После родов Эллина была ослаблена и не вставала в постели. Большую часть времени она проводила в полузабытьи. А когда была в сознании, то просила принести ребёнка, обнимала его и гладила по головке, пока снова не засыпала. Родившийся мальчик походил на мать: заострённые на эльфийский манер кончики ушей, серые глаза и русые волосы. А вот от Драгоса в нём ничего не было: ни смуглой кожи, ни крепкого телосложения. Глядя на младенца-полукровку, Альт иногда сомневался в том, что ребёнок его. Но тогда чей? Тонкие нити заклинаний ещё были крепки, и вопросы умирали на языке, стоило только взглянуть в серую голубизну эльфийских глаз.

За всеми этими заботами, Драгос не заметил, как окончилась война Белого и Чёрного королевств. После разгрома ставки Белой Королевы армия западного соседа отступала, и в конце был подписан мирный договор, который лишил Белое королевство изрядной доли территорий, позволив Чёрному получить доступ к торговым путям, связывающий все три королевства с Империей Алданаи. Для большинства населения этих королевств война представляла собой ещё один этап в нескончаемой битве Света и Тьмы, но сами короли и их приближённые знали, что Чёрный король желал ещё и получить доступ к границам Империи Алданаи, чтобы вести торговлю с богатым соседом без грабительских пошлин, накладываемых чиновниками Белой Королевы. А вот Белая желала получить неограниченный доступ к Мёртвым землям, путь к которым лежал по территории Чёрного королевства. Она была уверена, что найдёт там ответы на вопросы, касающиеся её семьи. Но в итоге Белая Королева пропала без вести, а война была проиграна.

Да, всё это мало интересовало Альта, когда на руках у него оказались новорождённый мальчик и его угасающая мать. Приглашённый деревенский целитель разводил руками и не мог ничем помочь. Посылать за его более искусным лекарем в ближайший город староста отказался, ссылаясь на дороговизну услуг, у самого же Драгоса денег и не было. А Эллина однажды позвала его к себе и прошептала:

— Что зверь, что трава — льнут к моим рукам. Что тело, что разум — внемлют моим губам. Что мысли, что души — озарены любовью ко мне. Я знаю, что моё время приходит, и когда этот миг настанет, унеси меня под сень леса и оставь там. Остальное лес сделает сам.

Все попытки перебить или возразить Эллина отметала легким прикосновением руки к руке Драгоса. А на следующее утро она не проснулась. И Альт выполнил всё, что было велено: отнёс её на полянку в лесу и там оставил. Он долго стоял рядом с телом женщины, с которой провёл последние восемь месяцев и которая заставила принять его веру в Огонь, более близкий драконьему племени, чем тёмные ритуалы некроманта. На его лице не дрогнул ни единый мускул, лишь чётче обозначились морщины на лбу.

Через много лет он будет задаваться вопросом, любила ли его Эллина и любил ли он её. Он вырастит сына, чтобы однажды их дом запылал огнём, как и северные королевства в новой войне между Чёрным Королём и вернувшейся из ниоткуда Белой Королевой. А та полянка в лесу уже через несколько часов после ухода дракона опустеет, а светлая эльфийка затеряется в таком послушном лесу.