Раздумья Хосока, на самом деле, ничем не заканчиваются. Он просто приходит к выводу, что тот инцидент с парнем заставил его ревновать Юнги, и очень сильно. Ему бы совсем не хотелось, чтобы «она» встречалась с кем-то другим, кроме него самого. Он просто хочет быть с «ней». У него и до этого было желание завоевать «девушку», но сейчас он твёрдо уверен, что обязан это сделать.

      Хосок приходит в кафе чуть позже обычного: сегодня ему снимали гипс, хотя сделать это должны были ещё недели две назад. Но, видимо, что-то пошло не так, и трещина срасталась плохо и долго. Хоуп морщится от странной «свободы» руки, она кажется отчасти чужой. Но он всё равно счастлив, что смог освободиться от гипса. Теперь он себя чувствует полноценным человеком.

      У Юнги же снова отвратительный день. Его уже несколько дней достаёт Намджун. Он всё пытается выспросить, как у того дела на работе, нравится ли ему кафе и не подумывает ли он устроиться на постоянной основе. Мин посылает друга в далёкие дали и постоянно огрызается на его подколы, но не может ничего с этим поделать. Ему уже кажется, что сестра Киму всё рассказала, хотя вроде бы обещала не сдавать с потрохами их компашке. Но, по всей видимости, молодая женщина всё-таки не удержалась, и какая-то часть сведений до Намджуна докатилась. Так что теперь Шуга терпит ещё и от лучшего друга разнообразные шуточки в свой адрес. Вот только от спора отказываться не собирается, потому что не в его правилах бросать всё на полпути.

      Хосок радостно вещает о своём дне и походе в больницу. В принципе, как и всегда. Юнги уже не напрягает чрезмерная болтливость парня, хотя сегодня он всё-таки хочет заткнуть его. «Потому что пиздец, как бесит», — и Мин уже мысленно душит бедного Чона за его громкий ржач и выкрики имени «своей девушки». Шуга очень надеется хотя бы сегодня не оглохнуть и не быть затисканным по пути домой. Поскольку Хоуп уже не в первый раз порывается это сделать, но каждый раз натыкается на грозный взгляд исподлобья и предупреждающее ворчание.

      От греха подальше Юнги уползает в подсобку, чтобы наконец-то избавиться от назойливого внимания своего личного сталкера и смешков со стороны старшей сестры Намджуна. Он на неё, конечно, не в обиде, но подобного рода подколы уже порядком надоедают. Здесь он надеется спрятаться хоть на какое-то время от всего этого дурдома, да вот только прогадывает. Хосок замечает «её» манёвр и тоже направляется к подсобке, куда скрылась «девушка».

      — Эй, «голубки»... — нуна почти в открытую смеётся, но не имеет почему-то ничего против, хоть и знает, «кто» скрывается под маской девушки. Юнги этого не понимает, потому что реакция обычно бывает противоположная, а тут лишь шутки и явная заинтересованность, «а что же будет дальше». — Куда это вы направились? Миловаться что ли? — молодая женщина подмигивает Хосоку, а тот лишь расплывается в коварной улыбке.

      — Нууу... Просто хочется побыть со своей девушкой наедине. А то ж она весь день работает, и вы запрещаете её отрывать от клиентов! — Чон подмигивает нуне в ответ и подталкивает в спину Юнги к двери, мол, «давай быстрее».

      Сестра Намджуна лишь усмехается и качает головой. Ей кажется, эта парочка даже и не подозревает, как сильно они уже привязались друг к другу.

      Сказать, что Мин охреневает, значит, ничего не сказать. Он в шоке заходит в подсобное помещение, куда его старательно запихивает Хосок. Ему кажется, что сейчас его тут и изнасилуют, а нуна дала своё «добро» на это дело. Ещё больше он охреневает от чувства страха, мол, «ну как же так, без свиданий, без романтики и прочей белиберды». Но тут же старается взять себя в руки. «Мужик я или где?!» — подбадривает себя Мин, поворачиваясь к Чону лицом.

      — Ну и что это за цирк только что был?! — почти что вопит он, смотря, как улыбка запоздало сползает с лица Чона.

      — А что не так-то? — в свою очередь не понимает Хоуп. Ему кажется, что он уже давно дал «ей» понять, что «она» — его девушка и ничья больше.

      — Что не так? Что, блядь, не так?! — Юнги выходит из себя, желая высказать всё, что у него накипело за последнее время. — Да всё не так! Ты что, не понимаешь, что меня уже достало такое отношение ко мне!? Я не твоя собственность! И вообще... какого чёрта лысого ты ко мне постоянно лезешь?! Я... я устала повторять, что меня бесят твои шуточки. Меня бесят твои идиотские выходки. Ты что, не можешь нормально подкатить к девушке что ли? Что за пикап-мастер восьмидесятого левела? Ты где таких убогих шуточек набрался, а? В какой ущербной группке в соцсетях? — Мин осекается, когда видит обиду в глазах напротив. Он всё ещё стоит, уперев руки в бока, но запал постепенно спадает, и кричать не так уж теперь и хочется.

      Выслушав эту тираду, Хосок поникает, сутулится и даже не смотрит на «девушку». Только сейчас до Шуги доходит, насколько сильно он мог обидеть парня. Он, конечно, хотел всё высказать давно, но в более мягкой форме в благодарность за то, что тот уже не раз и не два помогал, спасал и выручал его из разных ситуаций. Да и чего уже греха таить, в какой-то степени он нравится Мину. Только вот ужасное настроение и отвратительный характер самого Юнги играет с ним злую шутку, и Хоуп выходит из помещения быстрее, чем «девушка» успевает сказать хоть слово и извиниться.

      Наверное, «её» крики было слышно и за пределами подсобки. Потому что, когда «она» выходит на свет белый после нескольких минут угрызений совести, раздумий и принятия решения, нуна на «неё» смотрит укоризненно. Не то чтобы совсем осуждающе, но в её взгляде читаются определенные мысленные посылы. «Ну да, нельзя было так с парнем обходиться. Зря я это... Погорячилась... Тьфу ты ж, блин! Погорячился!» — Юнги мотает головой и недовольно шмыгает носом, проходит мимо сестры Намджуна и ищет взглядом Хосока. Но того в зале уже не наблюдается.

      — Если ищешь Хосока, то он подхватил рюкзак и ушёл. По-моему, ты его обидела. Действительно обидела, «дорогая моя», — молодая женщина почти прямо намекает на оплошность Мина. И он сам это вполне осознаёт. Но вот где тот живёт, где учится и что делает по выходным, Шуга не знает, они никогда не разговаривали на этот счёт.

      Так что ему ничего не остаётся, как ждать, когда Хоуп придёт в следующий раз, и тогда уже извиняться.

      Но проходит день-два, а Хосок так и не появляется в кафе. Он не попадается Юнги ни на пути в школу, ни на обратном, как иногда это бывало, ни даже по дороге в кафе. А надежды, что Хоуп проводит «её», как обычно, после смены до дома, рушатся в первый же вечер. У парня складывается впечатление, что тот просто-напросто испарился из его жизни. В какой-то степени это огорчает Мина. Он старается не думать, что Хоуп для него стал действительно важен. Он отмахивается от подобных мыслей и не подаёт вида, что скучает. Эти несколько дней становятся для него серыми и слишком нудными.

      Хосок дуется на «девушку» ровно день. Ещё день у него уходит на размышления, почему всё так вышло. Он честно пытается найти ответ на этот вопрос. Потому что ему совершенно не нравится, что он стал для Юнги раздражающим фактором. Это его обижает, ведь он хотел бы быть добрым и весёлым парнем для «неё», чтобы она никогда не скучала с ним. Но теперь до парня доходит, что вёл он себя, видимо, излишне шумно. И это не понравилось ей. Хотя, с другой стороны, ему бы стоило задуматься над этим уже давно.

      Хоуп чешет затылок, когда возвращается из школы на следующий день и видит вдалеке Юнги. «Она» торопится на работу, идёт быстрым шагом и с опущенной головой. Парень сейчас хотел бы подойти к «ней» и рассмешить «её», но что-то его удерживает от этой затеи. Он качает головой и поджимает губы. «Не сегодня», — вздыхает и разворачивается в другую сторону, направляясь всё-таки домой. — «Может быть, завтра или послезавтра» — решает для себя и уверенно кивает.

      Через день Чон уже сам лезет на стенку и готов ныть, что сильно скучает по «своей» Юнги. Он уже давно простил «ей» грубость и все слова, которые «она» наговорила ему наверняка сгоряча. Хосок понуро бредёт из школы и машинально плетётся в то самое кафе, даже не замечая этого. Очнуться он успевает, когда берётся за ручку входной двери, и вздыхает, решая, что это всё-таки судьба. «Ну или привычка в конце концов», — хмыкает про себя Чон, заходя вовнутрь.

      Шуга уже успевает посыпать голову пеплом и смириться раз сто за эти три дня. А когда он всё-таки видит понурого Хосока, заходящего в кафе, то готов бежать к нему навстречу и вешаться на шею, что тот пришёл наконец-то. Мин расплывается в дурацкой улыбке, но тут же делает морду кирпичом и отворачивается, замечая удивленный взгляд парня на себе. А Хоуп и правда не понимает, что же произошло с «девушкой» за несколько дней его отсутствия.

      Он садится за свой столик, и Юнги уже несёт его заказ. Как обычно, чай, пирожное и небольшой десерт, который он обычно не берёт. На ещё один удивлённый взгляд «девушка» отмахивается.

      — Я оплатила его, — бубнит «она».

      Чон поджимает губы и отхлёбывает из чашки чай. Ему это уже не нравится, поскольку он хотел извиниться за свою навязчивость, а тут...

      — Я... Это... Извиниться хотела, — мнётся Юнги, не зная, с какой стороны подступиться к парню. — Ну... За то, что наговорила тогда в подсобке, — уточняет, потому что видит недоверие в глазах Хосока. — Правда. Я правда не хотела тебе выговаривать всё это. Но так вышло...

      — Ну, наверное, ты отчасти права. Я был слишком навязчив, поэтому... — Хосоку кажется, что выходит как-то слишком глупо.

      — Нет, — перебивает его «девушка», — я серьёзно поступила неправильно. Мне не стоило говорить столько гадостей. Я ведь тебя обидела. Поэтому... Извини. Я правда не хотела.

      Юнги сидит на краешке соседнего стула и мнёт в пальцах передник. Ему неловко и стыдно за свои слова, что вырвались тогда. Он бы хотел вернуть всё назад и не допускать подобного, поскольку помнит, сколько обиды было в глазах Чона.

      — В общем, ты правда не обижайся на меня. День был тяжелый, я не специально, — чуть улыбается Мин, всё же поднимая взгляд на Хоупа, и видит ответную улыбку.

      — Хорошо, я не буду обижаться на тебя, — парень чувствует некоторое облегчение, когда они мирятся. А ещё надежду, что всё не так уж и плохо на самом-то деле.

      С того дня Хосок старается быть более внимательным к настроению Юнги, а «та» в свою очередь старается меньше злиться на парня, когда он устраивает очередное бомбалейо в кафе. Когда такое случается, Шуга тут же вспоминает их последнюю ссору и чувство пустоты без Хосока и старается сдерживаться, говоря более спокойно об отсутствии настроения веселиться. Постепенно Хоуп учится замечать малейшие изменения в настроении Юнги по выражению глаз, отрывистым движениям, сдвинутым бровям или поджатым губам. Со временем он понимает, «её» настроение легко угадать.

      Юнги же всё отчётливее осознаёт, что он привязался к парню, который вроде бы его и бесит, а вроде бы и нет. Он постоянно раздумывает, нравится ему Хосок или нет, но к однозначному ответу так и не приходит, делая вывод, что — не очень. Хотя тут бы ему стоило признать, ведь он давно уже врёт себе, что тот ему безразличен.