Тёплый мерцающий свет лился с подвешенных на стенах гирлянд и бегал по комнате, скатываясь на мягкую кровать. Плавно переключались цвета со светло-жёлтого, становясь мятно-зелёными, тёмно-синими и завораживающими фиолетовыми, - и отражались в так само укрытом неподвижными золотистыми гирляндами зеркале.

Также были растения. Они стояли на полочках вдоль стены, вытягиваясь вверх своими зелёными листьями и тонкими стеблями. Но тут, подумывалось Сэму, не хватало колючих кактусов - или хоть чего-то, что могло бы не вовлекать в такой уют, пропитавший всю комнату вместе с терпким запахом ароматизированных свечей.

- Проходи, располагайся. - с придыханием молвила девушка, до пояса которой тянулись немного вьющиеся бледные волосы, темнеющие в этой комнате.

- Я ненадолго. - пробормотал Сэм, стягивая с плеч тяжёлую зимнюю куртку и морщась от боли во всё ещё незаживающем после травмы плече. - Или надолго, - как этого пожелаешь ты.

Девушка миролюбиво взяла его куртку и вышла из комнаты, чтобы повесить её на вешалку в коридоре. И пока бесшумные для многих шаги одетых в шерстяные носки ног затерялись где-то вдалеке, Сэм ещё некоторое время отслеживал их движения, замерев на пороге у приоткрытой двери. После чего услышал тихий скрип вешалки, поддающейся тяжести его пропитанной мокрым снегом верхней одежды, наконец-то отлепился от пола.

Мягкое кресло, стоящее на одной линии с зеркалом, только в противоположной части комнаты, приспустилось вместе с телом осторожно погрузившегося в него Сэма. Он наперёд убрал подушки ради того, чтобы не садиться грязным с улицы поверх них, и аккуратно положил их на кровать в несколько стопочек попарно. И только после этого полноценно огляделся.

Тут много чего изменилось с его последнего прихода сюда, и нельзя сказать, что в худшую сторону. Таков был стиль Джессики Ли Мур, девушки, подарившей ему ощущение дома и спокойствия на протяжении всей его учёбы в колледже. И Сэм не был вправе позволять себе говорить что-то против. Просто он был любителем менее... яркой тематики, по большей части.

- Ты кофе будешь? Есть, если что, чай, если ты вдруг разлюбил кофе, и горячий шоколад. - молвила Джессика, заглядывая в комнату.

- Ничего не надо, Джесс. Мне надо, чтобы ты села на свою кровать и просто поговорила со мной. Пожалуйста. - мягким тоном Сэм давно уже ни с кем не говорил.

И кофе он тоже не разлюбил, потому что первой, кто на него Сэма и подсадил, была Джессика. Но сейчас ему не хотелось отвлекаться. Не хотелось заставлять самого себя ждать ещё больше положенного - он и так слишком долго ждал. Не хотелось вслушиваться в звуки и подбирать в голове слова в попытке предугадать исход их диалога.

- Ладно. Ладно. - Джесс уселась на кровать, её пальцы переплелись между собой на коленях. - Но, Сэм, я хочу попросить тебя для начала попытаться понять меня. Наперёд прошу.

- Джесс, я и так понимаю. - Сэм протёр руками лицо, надавливая на глаза. - Много времени прошло и мы...

- Шесть лет, Сэм.

- Шесть лет я отсчитывал каждую секунду до нашей встречи, понимаешь? - выдохнул Винчестер, морщась от собственных слов.

Между ними залегла продолжительная тишина, во время которой Сэм просто не мог не смотреть на Джессику, – девушку, благодаря которой он практически сразу же влился в коллектив в колледже, благодаря которой он нашёл самого себя и благодаря которой впервые почувствовал то, что не чувствовал никогда.

- Сэм. - Джесс подалась вперёд, заглядывая в тёмные от освещения глаза и ловя его взгляд своим. Тишина развалилась на маленькие кусочки. - Я должна сейчас объяснить тебе кое-что и я прошу тебя, пожалуйста, пойми меня. Не пытайся сразу же сбежать, не нужно пытаться обрывать контакты, но... Я хочу остаться друзьями, понимаешь?

Сэм едва не рассмеялся, хотя собственный смех слышал уже чёрт знает сколько времени назад. Ему так сильно захотелось под грохот двери выйти из комнаты и направиться к выходу, но в то же время не менее сильно ему хотелось убедить Джессику в том, что он – не изменился. Что он такой же, как и тогда, что он всё ещё может улыбаться, даже если улыбка выйдет вымученной. Что он – всё такой же Сэм.

- Джесс, я просто не понимаю. Нет, на самом деле я понимаю, всему виной есть время, но я действительно бы хотел начать всё сначала.

- Ты мог отказать ему. - вдруг бросила девушка, нервно сжимая руками свои колени и опуская взгляд в пол. Вот только её осанка, – прямая, уверенная в себе, – осталась неизменной.

- Мог отказать кому? - хоть он и понимал, к чему клонит девушка, но всё же переспросил Сэм.

- Дин предложил тебе идти туда. Я знаю это наверняка. А ты мог спокойно отказать ему, ты мог сказать, что учишься, что не имеешь права отправляться с ним. Ты мог, Сэм! - на лицо Джесс пробилась упёртость, её глаза панически забегали по сидящей в тени фигуре Сэма, пока девушка невольно прижала к себе подушку словно в надежде абстрагироваться от всех.

- Джесс... - прошептал Сэм, словно перекатывая на языке имя девушки. - Знаешь, что мне сказал Дин, когда ты нас оставила тогда на едине? Знаешь, Джесс?

Джессика медленно качнула головой из стороны в сторону, делая глубокие вдохи. Судорожные всхлипы, срывающиеся с её губ, начали плавно сходить на нет и Джессике удавалось постепенно брать себя в руки, снова становясь той холодной девушкой, которую Сэм встретил тогда на пороге её квартиры.

- Он сказал, что либо я иду с ним, либо он отправляется в одиночку туда. «Ты со мной?» – на выходе тогда спросил он. И знаешь, что я ответил?

С губ Джессики сорвался треморный смешок.

- Конечно. Ты тупо ответил «Конечно». - она спрятала лицо в ладони. - Вместо того, чтобы остаться со мной, позволить себе пройти путь учёбы вместе со мной, пойти на юриста, – ты отправился в самую жаровню. - её голос доносился из-за рук глухо. А Сэму больше всего на свете хотелось подойти и просто обнять её.

- Я не мог иначе, Джесс. Мы с Дином... Мы не можем иначе. Мы ради друг друга погибнуть готовы, потому что жили друг другом с самого детства. Он был мне за отца, за брата, за приятеля, за всех. - Сэм воткнулся взглядом в свою перчатку на левой руке. - И когда он сказал, что отправляется в Ирак, потому что должен хоть чем-то помочь США, – потому что не мог сидеть на месте, пока остальные воевали, – я не мог ему отказать. Да и, чёрт возьми, если бы я не согласился, – я просто не смог бы спать.

- А сейчас ты хорошо спишь? - Джессика явно из последних сил держалась, чтобы не перейти границы между болью и гневом.

Тот вопрос поставил его в тупик. Сэм некоторое время просто пялился на Джессику, оторвавшую своё лицо от рук и смотрящую на него в ответ.

На стенах дрогнули синевой гирлянды.

- Нет, Сэм. Потому что... Ты даже не жалеешь насчёт этого, понимаешь?

- Если бы я не отправился с Дином, он бы погиб. Я его спас, когда он истекал кровью на земле. Я, чёрт дери, лично вытаскивал пули из его плечей и живота, когда нас взяли в кольцо. Я восстанавливал ему сердцебиение даже после тех разов, когда оно прекращалось. - проговорил Сэм, стирая с лица все эмоции махом. - И я ни о чём не жалею, Джесс. Только не насчёт этого.

Джессика ещё сильнее прижала к себе подушку, словно хотела внезапно слиться с ней воедино. 

Девушка выглядела нервно, и не только из-за того, что  просила человека, с которым она встречалась восемь лет, остаться с ней друзьями. Постоянно отводила взгляд и не позволяла к себе прикосаться, даже тогда, на пороге. И всё это время пыталась не косить глаза на перчатку на руке Сэма, что он и заметил.

Горло Винчестера тревожно сдавило, словно тисками зажало. И он медленно возложил свою руку поверх той, что была в перчатке.

- Так, значит, проблема даже не в моём отсутствии? - негромко спросил он. Джессика снова уткнулась зглядом в собственные колени. - Проблема именно в том, где я был во время этого отсутсвия? 

- Сэм, - так привычно произнесла его имя Джесс, что Винчестер едва не забыл, что он до того говорил. - Ты был на войне. Пехотинцем. С ПТСР и ещё с букетом психологических расстройств. - лицо Сэма изменилось, по всему телу прошёлся электрический заряд непробиваемой паники от её слов. А Джессика продолжила, тяжело дыша: - Я не готова к этому, я... Меня никто к такому не готовил, понимаешь?

Сэм почувствовал, как его сердце сжалось, как будто кто-то силой выжал из него воздух.

- И когда будешь готова? - спросил Винчестер и его голос прозвучал устало, безнадежно.

Он смотрел на неё, на женщину, которую любил раньше всем сердцем. Но теперь, глядя на её растерянность, он чувствовал только боль. Сэм продолжал поглаживать подушечками пальцев жёсткую кожу перчатки, как будто пытался успокоить себя, но внутри, на самом деле, всё кипело.

Сэм молчал, терпеливо ждущий, что она скажет. Он видел в её глазах вину, смущение, и это было хуже всего, – ведь так боялся услышать ответ, который отчетливо читал в её лице. 

Никогда.

- Джесс, я, - Сэм сделал глубокий вдох, пытаясь сохранить остатки хладнокровия на лице, - я просто хочу, чтобы ты знала, что я, будучи пехотинцем, пытался спасти всех. И мне жаль, что ты этого не понимаешь.

- Ты... Ты понимаешь, что будешь хвататься за меня, как за спасательный трост – за то единственное, что осталось у тебя с прошлой жизни?

- Джесс, ты сейчас серьёзно?

- Сэм, ты был солдатом! - вдруг воскликнула Джессика, всплескивая руками и вскакивая с кровати. Подушка отлетела с её ног и упала на пол. Лицо, такое родное и тёплое, на глазах превращалось в напуганное и потерянное. - А солдаты не щадят. Солдаты... не спасают. Они убивают, Сэм. - и в гулкой тишине повторила шёпотом, словно добивая: - Убивают.

Сэм без слов и без единой лишней мимики, - ни одна мышца не дрогнула, - поднялся на ноги вслед за девушкой и пересёк комнату, оказывая гораздо ближе положенного к ней. Между ними остался один метр, который Винчестер не переступил и не собирался переступать, но Джессика бёдрами всё равно вжалась в кровать, пальцами хватаясь за мягкий матрас.

От неё волнами исходил  страх, который горчинкой ударил в глотку Сэма.

- Ты боишься меня. - хриплым, словно ударившимся о какую-то выпуклость в горле, голосом произнёс Сэм. 

- Нет, я...

- Ты думаешь, что я - убийца. 

Джессика заметалась взглядом по его лицу.

- Сэм...

- Ты считаешь меня монстром, который, если перед ним поставят живую стену из мирных, проигнорирует её и начнёт стрелять.

- Сэм! - отчаянно воскликнула Джессика и по её щеке побежала едва видная слеза.

- Я убивал. - резко молвил Сэм, без намёка на мягкость. Тихий всхлип со стороны Джессики нисколько не поубавил его напора. - Я убивал, потому что это была моя работа. Но и спасал я не меньше.

Джессика ещё сильнее вжалась в боковую сторону кровати, не сводя глаз с Сэма. Вот теперь, встретившись с ней взглядами, ему отчётливо был слышен страх - животный, беспокойный и нервный.

- Хочешь тебе расскажет историю человек, которого ты знала восемь лет и которого так сильно сейчас боишься? - Сэм проигнорировал срывающиеся с уст Джесс какие-то заверения, что его слова - неправда. Что она его не боится. Какая же... ложь. - У нас была такая ситуация в нашем батальоне... Свыше поступил приказ забить на один дом, находящийся буквально перед нами, пока мы сидели в засаде. Забить, потому что он был заминирован: каждая стена, каждый потолок, каждый метр мог взорваться под ногами, если бы мы туда ступили. И генерал запретил нам туда приближаться, наказав его подорвать издалека, так как там наверняка должны были находиться пару вражеских солдат.

Сэм на мгновение почувствовал слишком вспышку гнева, отдалённую, но яркую, словно тогда он вновь стоял перед полным генералом и выслушивал всё то дерьмо из его уст, которое выливалось на него, когда он отвергнул его приказ.

- Но тогда я отказал ему - впервые за всё время, хотя он был тем ещё уёбком. - Сэм заметил, как поёжилась неподвижная Джесс от его оскорбления в сторону неизвестного ей человека и смягчил свой ледяной голос. - Отказал, потому что в доме были мирные и даже дети, - заложники, одним словом. И знаешь, что я сделал? Я повернулся к людям, находящимся рядом, и спросил «Кто идёт со мной, а кто – остаётся?». Ясное дело, последовали не все. Но больше половины приняли меня, как нового главнокомандующего этой их, как они тогда выразились, последней миссией. Наперёд скажу, не все выжили и не все остались целы, как и я. Но некоторые вернулись живыми и невредимыми домой со знанием, что именно из-за того, что они рискнули – много заложников было спасено. И именно из-за отклонения поступившего приказа все последовали за мной, именно из-за этого отказа я обезвреживал многие заложенные подрывники и именно из-за него я получил такой весёлый подарок в виде этого.

Сэм, скривившись, сорвал со своей левой руки чёрную перчатку, открывая вид на покрытую шрамами тыльную сторону ладони и на два таких знакомых ему протеза вместо двух передних пальцев.

И сделал краткий шаг вперёд, преодолевая половину расстояния между ними. Джессика задрожала.

- Вот какой я убийца, Джесс. - он поднял руку и буквально выставил её перед лицом девушки, что с ужасом глядела на его протезы. И слёзы продолжали катиться с её глаз, не переставая. Но теперь Сэму не было жаль её. Ему было жаль участи, что настигла его. Ему впервые за эти два года, проведённые в больнице, было жаль себя. - Я убийца, который забрал из рук девочки взрывчатку с таймером, по пути успокаивая её – ведь она была чрезвычайно напугана, – и по пути прощаясь через паршивую связь со своим братом. Я убийца, прыгнувший со второго этажа с живым грузом на руках, убийца, упавший прямиком на неисправное авто, которое было одним из наших, кстати. И мои пальцы угодили прямо под капот, представляешь, какая удача? - Сэм криво усмехнулся, опуская руку и сжимая два протеза. - Пальцы попадали в двигательный отсек - и вот я уже скатываюсь на землю, с оторванными кусками собственной плоти в хватке и больше не слышу ничего, всё ещё вдыхая дым от разорвавшейся взрывчатки, которую эта самая девочка раньше держала в руках. 

Джессика замотала головой, словно не желала ни слушать, ни смотреть на руку, уже спрятавшуюся назад в перчатку.

- А знаешь, что она говорила прежде, чем выпрыгнуть с окна вместе со мной? - Сэм жестоко продолжил. - Что они сказали ей держать эту штуку. Держать, Джесс, и кинуть тому, кто подойдёт, её под ноги, подрывая вместе с незнакомцем и себя. Но ей было очень, очень сильно страшно, отчего она стояла и не двигалась, когда к ней подошёл я. До конца таймера оставалось несчастных двадцать секунд и я выпрыгнул вместе с ней со второго этажа, через разбитое стекло, чтобы после, в больнице от Дина узнать, что девочка не выжила. Что всё, что я сделал - было напрасно, понимаешь?

Сэм склонил голову к плечу, чувствуя, как его берёт на слабо удушье. Тяжесть звенела в каждой частичке его тела, а глаза не сходили с лица дрожащей Джессики, так и не вымолвившей ни слова.

- И теперь я постоянно смотрю в зеркало перед собой и чувствую себя виноватым. Я чувствую кровь той девочки на себе, чувствую её страх и ужас от происходящего. И я не смог её спасти. Не смог, Джесс. - последние слова прозвучали сдавленно, но на губах Сэма, спустя секунду, выросла уродливая улыбка. - Я просыпаюсь с кошмарами не из-за того, что был на войне, а из-за того, что до сих пор в крови ребёнка. Я просыпаюсь и понимаю, что были и есть до сих пор люди, которые приказали ей стоять на месте и не двигаться с взрывчаткой в руках. Ребёнку, Джесс. Ребёнку! - Сэм медленно покачал головой из стороны в сторону. - Меня не беспокоит то, что я убивал противников. Нет, меня это не беспокоит. Меня беспокоит то, что я не сумел спасти маленькое, ещё даже не прожившее свою жизнь существо, которое нуждалось в моей помощи, понимаешь?

Джессика не смотрела на него, перекатываясь с носка на пятку и обнимая себя руками. Сэм же только разочарованно хмыкнул, до треска перчатки сжимая руку в кулак в кармане.

Конечно Джессика Ли Мур никогда не поймёт его. Никогда.

- И теперь, как я понимаю, мы не то, что не останемся друзьями после этого разговора, но и... - Сэм на мгновение запнулся, чувствуя, как его пропитывает бездушный холод, - Это наша последняя встреча?

Джессика больше явно не выдержала, и её тело её же саму и сдало. Она упала на кровать и закрыла лицо руками, заходясь в судорожном плаче. А Сэму от того стало внезапно так противно, что он даже невольно задался вопросом: Как он мог полюбить такого человека? Как?

Хотя позже от подобных мыслей ему и станет стыдно, но тогда разумных ответов на подобные вопросы не было. Их невозможно было найти.

- Всего хорошего. - только и выдохнул он, разворачиваясь на пятках и несясь в сторону выхода из ставшей слишком душной комнаты. 

На прощание ему дрогнули светящиеся гирлянды. В голове осталась только пустота, давящая на него ещё сильнее. Тяжёлая, липкая усталость оттягивала все конечности. В висках противно грохотало. И Сэм, сорвав с вешалки свою зимнюю куртку, до невозможности аккуратно закрыл за собой ведущую в длинный коридор дверь, – чтобы после забыть ход сюда, – и выбежал с квартиры Джесс. После чего больше долго не разбирал дороги, изредка срываясь в бег.

Она даже не изменила, какая участь ждала множество солдат и бывших напарников Сэма – Джессика Ли Мур определённо была не такой. Она просто бросила его, отставив с его собственными монстрами наедине, когда Сэм больше всего нуждался тогда в ней и в её нежности. В её заботе и теплоте. В тех утрах, когда он нехотя просыпался с утра под звон будильника и с улыбкой вслушивался в тёплый голос, бормочущий, что душу сейчас бы она продала, лишь бы остаться в этой кровати. В её мягким руках, зарывающихся в его патлы, когда они смотрели фильм. В её чувствах, которых, как понял Сэм, больше не было.

И, возможно, слова Джессики о том, что он «будет хвататься за неё, как за спасательный трост – за то единственное, что осталось у него с прошлой жизни», были в каком-то роде правдивыми. Тогда этого Сэм не понимал, чувствуя себя более, чем брошенным. Тогда он не понимал и растерянную Джессику, которая выглядела такой сбитой с толку, когда увидела его на пороге своей квартиры.

Но сейчас, – когда все точки над «і» даже в самом себе были практически полностью расставлены, – вслушиваясь в тихую музыку в салоне дорогого автомобиля с сидящим рядом Габриэлем, он понимал и эти слова, и девушку, как никто другой.

***

- Поверни налево. - привычно тихим голосом молвил неотрывно смотрящий в телефон Новак. Чем и вырвал Сэма из раздумий.

Рука скользнула по рулю, вращая его в другую сторону и поворачивая вместе с ним всю машину.

Глаза Сэма пробежались по окружившей его, странно знакомой местности и дыхание на мгновение спёрло – он это место знал. Очень хорошо знал, хотя и бывал тут всего-лишь один раз.

Ухоженные домики, возвышающиеся деревья над ними, по большей части лесной ландшафт, осторожно перерастающий в скрывающийся за всеми домами лес. А вдали от всех домов вырастал знакомый белый, двухэтажный дом, в который и раньше они с Габриэлем приезжали, чтобы увидеть позвонившего тогда с той просьбой приехать Кастиэля. И чтобы Сэм узнал частицу правды в облике виноватого Дина.

- Проезжаешь дальше прямо и тормозишь перед белым домом. - бросил Габриэль, не отлипая от телефона. - Ты знаешь уже, где это.

Горячий воздух ударил по ним двоим, когда Сэм и Габриэль вышли наружу. Телефон Новака отразил несколько лучей разом и тот его всё же недовольно спрятал в карман направляясь к багажнику машины, прихваченной с гаража Новаков.

- Бери эту чертовщину, не хочу возвращаться по несколько раз. - Габриэль кивнул в сторону двух деревянных ящиков, в которых что-то