практика, интерес заключался не столько в магии, сколько в этих самых тайных набегах, во время которых захватывались трофеи, среди которых можно отметить кальсоны мистера Пруэтта, подтяжки мистера Хензмана и красивенькую коробку из-под печенья из дома мистера Эверарда; и надо сказать, что ни один из этих трофеев затем в магических ритуалах не использовался.

— Согласна! — выпалила Фелисити. Вся красная от напряжения, она готова была лететь со всех ног. — Назови, кого хочешь.

— Ну, я не знаю, — беззаботно помахивая ногой в воздухе, с прохладцей протянул Дональд, — допустим... прямо не знаю... предположим... что если... как ее... мисс Картер.

— Идет! Значит, я побежала. Где она живет? У Демойта? — И она кинулась к двери.

— Девчушка! — Дональд подпрыгнул, как механический чертик в коробочке. — Стой! Я пошутил. Мы же эту игру давно вычеркнули и перечеркнули.

— Я не перечеркнула! — едва не плача, проговорила Фелисити. — Лиффи ждет во дворе. И по пути я, кажется, видела Ангуса, — с неким вызовом добавила она. Ангус был незаменимым союзником в «могущественных» набегах. А Лиффи, новую, бесплотную, Фелисити берегла как собственную спрятанную драгоценность.

— Брось эти глупости и, ради Бога, не реви. И без того столько шуму наделала, что сейчас все сбегутся.

— Значит, договорились, я делаю набег, — сказала Фелисити, утирая слезы. — Раз ты согласился, то уже нельзя брать назад слово. И если я выполню, что обещала, ты не полезешь на башню.

— Да не кричи же так. Если Пруэтт узнает, нам не поздоровится. Сейчас я тебя провожу. Иди за мной и тихо.

Дональд осторожно приоткрыл дверь, высунул голову и проверил, нет ли кого в коридоре. Издали долетали обрывки смеха, звуки джазовой музыки и глухой стук, какой бывает, когда мяч ударяется о крикетные воротца. Дональд выждал минуту. Потом, крепко взяв Фелисити за локоть, вытащил ее из комнаты, одним прыжком заставил одолеть лесенку, и через секунду они уже выбежали из двери черного хода. Здесь он отпустил ее и побежал в чащу, делая стремительные зигзаги между деревьями. Быстроногая Фелисити едва поспевала за ним. Через минуту-другую они уже стояли перед стеной. С другой стороны доносился гул машин. Дональд быстро пошел вдоль стены, ища определенное место. Именно там, на расстоянии примерно восемнадцати дюймов, с верха стены осколки битого стекла были вынуты.

— Становись ко мне на плечи, — присев на корточки, велел он сестре.

Это был испытанный способ. Фелисити встала к нему на плечи, и он медленно начал выпрямляться. Наконец она смогла, ухватившись за стену, начать перелезать на ту сторону. Дональд помогал, подпирая снизу ладонями ее подошвы. Она посидела на стене, после чего перебросила ноги на ту сторону, собираясь спрыгнуть. Но напоследок посмотрела вниз на Дональда.

— Дон, — сказала она. — Что обещала, то и сделаю. И откладывать не буду. И ты помни свое обещание.

— Я ничего не обещал. Ну, прыгай, а то заметят.

— Пойду! — упрямо повторила Фелисити.

— А я тебе запрещаю и ничего взамен не исполню, так и знай. Прыгай, я сказал.

— Нет, пойду, а если ты меня обманешь, я больше никогда не буду с тобой говорить, мы станем врагами навеки. — Теперь предстояло спрыгнуть со стены. А до земли было не близко. Фелисити закрыла глаза... и в следующий миг уже катилась по траве. — Пока, Дональд! — крикнула она.

— Погоди, — раздался из-за стены голос Дональда. Потом его голова показалась над стеной. Он подтянулся, стал на корточки на стене и спрыгнул, не очень ловко, но тут же поднялся и, как ни в чем не бывало, пошел вверх по дороге. Фелисити, стараясь не отставать, пошла рядом.

— Значит, так, — сурово произнес Дональд, — ты сейчас пойдешь домой. Я тебя провожу, и больше об этой глупой затее ни слова.

— До дому ты меня проводишь, а вот сидеть дома не заставишь. И как только уйдешь, я тут же уйду. Погляди на Лиффи. Она такая большая, черная, машет хвостом. Видишь, какой хвост? Сверхзвуковой свисток пригодится, чтобы ее подзывать.

— Слушай, если ты пойдешь совершать этот глупый поступок, я вынужден буду пойти с тобой. И если нас поймают, все будут думать, что это я устроил. — Они прошли мимо ворот школы и свернули на затененную деревьями дорогу, ведущую к их дому.

— Даже если нас Демойт поймает, то Эвви не донесет. Он ведь не дружит с Эвви.

— Донести, может, и не донесет, но здорово рассердится.

— Я его не боюсь. А ты не иди — если боишься, тебе не обязательно идти.

— Вот вернемся, Фела, ты у меня получишь. Значит так, если кто-нибудь нас увидит, мы с тобой встретились случайно несколько минут назад.

Они прошли по дорожке между какими-то гаражами и вышли к полям, отделяющим поселок от Брейлинского Подворья. Плоское, незатененное пространство было наполнено еле слышным потрескиванием, словно поджарилось на горячем солнце. Сено скосили какое-то время назад и травинки торчали острые, короткие и очень сухие. От непрерывной жары земля на тропинке превратилась в пыль. Они шли не переговариваясь, Фелисити первая, Дональд за ней, и наконец вдали, среди деревьев показались розовые стены дома и отблески солнца замерцали в окнах. Они на миг остановились. И тут Фелисити увидела Ангуса.

На этот раз в облике цыгана, он сидел поблизости от тропинки, на краю пересохшего болотца. Одну ногу окунув в высокие заросли, когда-то росшие на дне болотца, другую поставив на короткую прибрежную траву. Поза, полная достоинства, голова откинута назад, красновато-коричневая шея, рубаха на груди распахнута. И смотрел прямо на Фелисити непроницаемо-высокомерным взглядом. Страшноватый какой-то. Конечно же, это Ангус, потому что никто другой не мог бы появиться так неожиданно. Да, это Ангус. Вид у него явно обескураживающий, но ведь божественные существа при своем появлении всегда вызывают дрожь, даже если являются с миром. Неподвижность сделала его почти невидимым. Дональд прошел, не заметив, и Фелисити решила не сообщать о его присутствии. Взяв брата за руку, она потащила его быстрее, пока цыган ни скрылся за высокой травой.

Фелисити стало вдруг очень тревожно. Наверное лучше вернуться. Дернув за куртку, которую Дональд нес, перебросив через руку, она сказала:

— Дон, не надо лезть на башню. Это плохо кончится, я чувствую. Пожалуйста, пообещай, что не полезешь, и вернемся домой.

Дональд слегка прижал пальцем ее веснушчатый нос.

— Нет, подружка, — сказал он, — назад мы не пойдем. А я, может, и не полезу. Это же идея Карда.

И неторопливо, словно просто вышли на прогулку, они продолжили свой путь к дому. Через минуту тропинка привела их к невысокой, местами выкрошившейся стене, огораживающей дальние пределы директорского сада. Был тихий послеполуденный час. Брат и сестра, знавшие привычки Демойтовского дома, не сомневались, что Демойт и мисс Хандфорт сейчас отдыхают у себя в спальнях, задернув шторы. Значит, проникнуть в дом будет совсем нетрудно. Оставалось, правда, одно сомнение — мисс Картер; где она и что делает?

Пока Дональд через стену осматривал сад, Фелисити глядела по сторонам. Появление Ангуса продолжало ее беспокоить. У стены росло множество цветов, и даже солидный слой коричневой пыли не в силах был скрыть свежесть их лепестков. Тут росли пижма, дикая горчица, лихнис. Растения пустошей. Фелисити с нежностью разглядывала их. Потом начала собирать букет.

— Эй, не время сейчас для цветов! — остановил ее Дональд. — Перелезем через стену вот здесь. Потом проберемся вдоль тисовой изгороди, она нас прикроет, а к дому перебежим там, где из окон нас нельзя увидеть. Затем сделаем круг и подойдем к парадной двери. Если заперта, попробуем через кухню. Если увидят, скажем, что ищем папу — мол, подумали, что он здесь. Проникнем в дом, послушаем, нет ли какого шума и наверх, и да сопутствует нам удача. Думаю, Картер живет вон в той комнате, угловой. Все ясно? Вперед.

Судя по всему, Дональда тоже охватил азарт. Пройдя вдоль стены, он перелез в том месте, где густо росли кусты сирени. Сжимая в руке букет цветов, Фелисити перебралась следом. Эта стена по сравнению со школьной была парой пустяков. Держась в тени живой изгороди, они прошли под аркой, и теперь их без труда можно было увидеть из всех окон. Дональд мгновенно пересек открытое пространство и прижался к стене дома. Фелисити сделала то же самое. Еще секунда, и они встали перед парадной дверью. Она оказалась незапертой. И они вошли в дом.

Внутри было тихо. До того тихо, что казалось, будто их тяжелое дыхание могут расслышать на самой верхней площадке. Они постояли немного, чтобы отдышаться. Обменялись красноречивыми взглядами, и Фелисити крепко взяла брата за руку. Бесшумными шагами пересекли холл и начали подниматься по лестнице. Дом спал, сморенный жарой. Все окна были распахнуты и горячий пыльный воздух беспрепятственно проникал сюда из сада. Лучи солнца, освещая ступеньки, создавали область желтого света, по которой брат и сестра сейчас поднимались на цыпочках. Ступеньки могли скрипеть, но не скрипели, а выше на площадке им под ноги лег толстый балуджистанский ковер. Неслышно пройдя по нему, они остановились перед дверью комнаты для гостей. Изнутри не доносилось ни звука.

Дверная ручка была сделана из желтого прозрачного стекла. Крепко взявшись за нее, Дональд начал поворачивать. Дверь отворилась достаточно для того, чтобы, не входя, заглянуть внутрь, и тоже совершенно бесшумно. Может быть, тут вообще никого нет, и сам дом онемел навсегда? Обождав немного, Дональд осторожно вошел в комнату. С вздохом облегчения Фелисити последовала за ним. Комната оказалась пустой.

Как только дверь за ними затворилась, дикий восторг охватил их и они бесшумно заплясали по комнате, размахивая руками. Фелисити вытащила из кармана свисток. И уже собралась дунуть, чтобы прозвучал мощный сверхзвуковой беззвучный свист, но Дональд остановил ее.

— Но он же беззвучный, значит если я сви... — шепотом начала объяснять Фелисити. Это страшно рассмешило обоих и, корчась от немого хохота, они повалились на постель. — Но ты же сказа... — снова шепотом начала Фелисити. И зря, потому что хохот уже просто душил их.

Наконец Дональд встал, поднял Фелисити и привел кровать в порядок.

— А теперь быстро, — тихо оказал он, — выбери какую-нибудь вещь, и идем. Ну, что возьмем?

— Чулки, — решительно произнесла Фелисити. Заподозрив, что Дональд предпочтет что-нибудь иное, она вдруг прониклась женской солидарностью к мисс Картер — женщину имеет право грабить только женщина. Они засновали по комнате, на ходу открывая дверцы и ящики.

— Вот они, — сообщила Фелисити и, вытащив из ящика пару нейлоновых чулок, помахала ими перед Дональдом, затем засунула в карман. Настало время уходить. Фелисити еще раз оглядела комнату. Забрала со стула свой букетик. Стоящий у окна стол был покрыт бумагами. Фелисити подошла к столу и начала перебирать листки.

— Пошли! — прошипел Дональд.

— О, письмо от папы. Любопытно, что он пишет.

— Оставь. Идем.

— Ничего страшного, это же папино. — Она извлекла из конверта листок и прочла. Постояла немного. Вернула листок в конверт и отошла от стола.

— О чем там? — спросил Дональд.

— Так, пустяки. Идем быстрее. — И она потащила его к двери.

Дональд внимательно глянул ей в лицо. Потом вернулся к столу, отыскал письмо и прочел.

— Ну, пошли же, идем, идем, — Фелисити открыла дверь и вышла на площадку. Дональд пошел за ней. И они молча начали спускаться. Но на полпути Фелисити вдруг остановилась. Дональд, идущий следом, остановился тоже. В дверях гостиной стояла мисс Хандфорт. И смотрела на них.

— Вот так новости! — произнесла она, и голос ее гулким эхом прокатился по дому. Детей Мора мисс Хандфорт недолюбливала. — Вот как нынче принято наносить визиты!

От гула ее голоса Подворье вздрогнуло и, пробудившись, настороженно замерло. Дональд и Фелисити так и приросли к ступенькам.

— Вы что же, язык проглотили? Что вам понадобилось там, наверху, отвечайте!

В этот миг отворилась дверь, и мисс Картер вошла в холл. Все трое дружно к ней повернулись. Она была в открытом белом платье, и в тот миг, когда вошла, солнце блеснуло у нее за спиной. Ослепленная светом, она прикрыла глаза рукой. Непонятное собрание на лестнице ее, наверное, удивило, и она вопросительно взглянула на мисс Хандфорт.

— Дети мистера Мора, — скептически-неодобрительно пробасила мисс Хандфорт.

Рейн перевела взгляд на юную пару. Брат и сестра стояли словно на полотне Гейнсборо — Фелисити картинно положив руку на перила, Дональд мрачно возвышаясь за ней.

— Рада наконец вас увидеть, — произнесла Рейн. — Дональд... мы с вами встретились однажды, мельком. А вот вас вижу впервые... Фелисити. Ну, как вы поживаете?

Дональд смотрел на нее без улыбки. Фелисити, спустившись на несколько ступенек, улыбнулась Рейн.

— Мы принесли вам цветы, — сказала она. Обыкновенные, полевые, но надеемся, вам понравятся. — И она протянула букет.

Рейн с восторженным возгласом приняла его и прижала к лицу. Фелисити была чуть выше мисс Картер, и та смотрела на нее снизу вверх.

— Прекрасные. Я так люблю английские полевые цветы. Лучше я ничего представить не в силах. Как мило с вашей стороны. Прелестные цветы. — Она еще плотнее прижала букетик к щеке.

Дональд спустился со ступенек и встал рядом с сестрой. Взял ее за руку.

— Вы ведь не торопитесь? — спросила Рейн. — Останьтесь, немного побеседуем. Мисс Хандфорт, не могли бы вы... принести чаю? Ведь все равно сейчас время чаепития, я не ошиблась, ведь так? Если нет, то я не хочу вас отягощать. Или молока и пирожных, если есть?

Мисс Хандфорт молчала.

— Увы, нам пора уходить, — сказала Фелисити. — Очень жаль. Нас ждут дома, мы и так задержались. Просто заглянули, чтобы принести вам букет.

— Очень мило. Вы доставили мне настоящую радость. От души благодарю. Надеюсь, вскоре снова встретимся.

— И я надеюсь, — оказала Фелисити. — До свидания. До свидания, мисс Хандфорт. — И оба юных создания мигом исчезли за дверью.

Они поспешно вышли за ворота демойтовского сада. Узкая тропинка вела вдаль к полям. Фелисити не шла, а бежала. Дональд торопился следом. Только когда дом остался далеко позади, Фелисити свернула с тропинки, перебежала поле и села в тени каких-то кустов. Дональд сел рядом. Какое-то время они молчали.

— Дон, ты не будешь взбираться, обещай, — наконец заговорила Фелисити.

— Это вряд ли имеет значение... теперь, — чуть подумав, ответил Дональд.

Они сидели, уставившись в траву.

— Кровавые слезы, — произнесла Фелисити. Это был древний ритуал.

Не говоря ни слова, Дональд вытащил из кармана перочинный ножик и протянул сестре. И она осторожно сделала два крохотных надреза у себя под глазами. Дети Мора были одарены способностью силой воли вызывать слезы. Через мгновение кровь и слезы, смешиваясь, потекли по их щекам.