- Между прочим. - вдруг бросил Габриэль. - Прости за синяк.

Винчестер не обратил внимание на последние слова. Синяк, саднящий на его щеке от прошлого удара Габриэля, был самой маловажной, самой лёгкой и уже разрешённой проблемой, не требующей головной боли. В особенности, если учитывать наклеенный поверх какой-то мази там пластырь – наверное, Габриэль с ударом всё же перестарался, добившись крови.

- Не парься. - безразлично буркнул Сэм.

И он знал, что через пару секунд палата опустеет, – и десятки этих проблем хлынут в его голову. И Сэм Винчестер вновь останется один, не понимающий, как раньше мог доползти до полевого госпиталя с продырявленной ногой, кровоточащим плечом и перебитыми руками, а на следующий день быть огурчиком. Как мог спокойно засыпать без кошмаров о взрыве, выбивающем пол под его ногами даже на кровати. Как мог вообще жить.

Его должны были снова научить этому. Снова.

Несколько мгновений Сэм чувствовал на себе чужой, давящий взгляд, упирающийся в него. После чего тихо скрипнула половица, раскидавшая мысли в разные стороны, а за ней и дверь, когда Габриэль последовал к распахнувшему свои объятия коридору. На мгновение он замер у порога, повернув голову а сторону Сэма, словно что-то вспомнив. И через плечо наконец кинул негромкое:

- Поправляйся, Винчестер.

Сэм только и кивнул, и кивок остался незамеченным, когда дверь тихо затворилась вслед за вышедшим с больничной комнаты Габриэлем.

Да, ему действительно следовало поправляться. А ещё следовало бы взять в руки телефон и прислушаться к совету человека, являющегося достаточно хорошим знатоком собственного брата. Кастиэль Новак заслуживал за подобное решение одной из его проблем хотя бы банального «спасибо».

Найдя младшего Новака в своём покрытом парой царапин телефоне, Сэм медленно начал подбирать слова, краткими шажками добираясь к сути. Добираясь к тому окончательному:

«Спасибо, Кастиэль.»

Нажав на синий значок, знаменующий отправление, Сэм уже хотел отложить телефон и наверняка уснуть. Как вдруг глаза, скользнувшие по знакомому рабочему столу с приложениями, напали на краснеющую единицу перед глазами, замершую на изображении значка Телеграмма.

Сэм, даже не задумавшись, зашёл в приложение и уставился на пришедшее конкретно ему уведомление от другого, неизвестного абонента. И нажав на набор из сливающихся в одну массу цифр, – отключающийся мозг снова сдавал позиции, – перед глазами Сэма выползло сообщение, что пришло ещё дня два назад и осталось совершенно незамеченным в потоке спешащих куда-то дней весны.

Оно состояло лишь с двух предложений, резанувших перед глазами Сэма. И с каждым новым прочитанным словом Винчестер чувствовал, как всё вокруг затихает – даже писк аппаратов в его голове. Он медленно приподнялся на койке, усаживаясь поверх одеяла, и широко распахнутыми глазами впился в разбегающийся перед ним текст.

Невероятно, – Сэму понадобилось одно сообщение, чтобы взбодриться. И невероятно, – двух предложений хватило, чтобы стало сразу же понятно, кто именно отправил ему их.

«Я знаю, что то был не грохот грома. И понимаю, что ты всё видел, – в особенности то, что тебе видеть не стоило.»